Текст песни Михаил Щербаков - Пьеса
Просмотров
70
0 чел. считают текст песни верным
0 чел. считают текст песни неверным
Для вашего ознакомления предоставлен текст песни Михаил Щербаков - Пьеса, а еще перевод песни с видео или клипом. Также вы можете прослушать песню онлайн
ПЬЕСА
...снова она и он. Серый как мир сюжет.
Можно не продолжать. Киев, январь, любовь.
Свадебный марш, цветы. Утренний сладкий лепет.
Верю, ты будешь долгим, счастье моё!
Потом он уехал. Куда-то считать вулканы.
Сказал, что до марта. Вышло до сентября.
Никто не ответит, никто угадать не сможет,
чем эти недели жила она, как смотрелась...
Надо бросать перо. Нечего зря скрипеть.
Те же она и он. Где бы найти других?
Та же в глазах мольба. Тот же припев под утро.
Верю, ты будешь долгим, счастье моё!
Потом он уехал. Индейцев спасать каких-то.
Ни много, ни мало - на год. Или на полтора.
Никто не опишет, никто никогда не скажет,
зачем миновали дни её эти, в какую пропасть...
Надо менять глаза. Всюду она и он,
ветхие, как Сатурн. Снова визит, рассвет.
Снова почти чужой, еле знакомый голос.
Верю, не верю, здравствуй, счастье моё!
Потом он уехал. Искать Атлантиду, что ли.
На целую вечность - и ещё на один день.
Её не допросишь, она и сама не знает,
во что обошлись ей часы эти все, минуты...
Надо уйти в толпу. И затеряться там.
Хватит стращать людей мраком монастыря.
Здесь не монахов нет. Всяк подчинён уставу.
Веришь, не веришь, бедствуй, пой, уповай...
1994
...снова она и он. Серый как мир сюжет.
Можно не продолжать. Киев, январь, любовь.
Свадебный марш, цветы. Утренний сладкий лепет.
Верю, ты будешь долгим, счастье моё!
Потом он уехал. Куда-то считать вулканы.
Сказал, что до марта. Вышло до сентября.
Никто не ответит, никто угадать не сможет,
чем эти недели жила она, как смотрелась...
Надо бросать перо. Нечего зря скрипеть.
Те же она и он. Где бы найти других?
Та же в глазах мольба. Тот же припев под утро.
Верю, ты будешь долгим, счастье моё!
Потом он уехал. Индейцев спасать каких-то.
Ни много, ни мало - на год. Или на полтора.
Никто не опишет, никто никогда не скажет,
зачем миновали дни её эти, в какую пропасть...
Надо менять глаза. Всюду она и он,
ветхие, как Сатурн. Снова визит, рассвет.
Снова почти чужой, еле знакомый голос.
Верю, не верю, здравствуй, счастье моё!
Потом он уехал. Искать Атлантиду, что ли.
На целую вечность - и ещё на один день.
Её не допросишь, она и сама не знает,
во что обошлись ей часы эти все, минуты...
Надо уйти в толпу. И затеряться там.
Хватит стращать людей мраком монастыря.
Здесь не монахов нет. Всяк подчинён уставу.
Веришь, не веришь, бедствуй, пой, уповай...
1994
PLAY
... she and he again. Gray as the world plot.
You can not continue. Kiev, January, love.
Wedding march, flowers. Morning sweet babble.
I believe you will be long, my happiness!
Then he left. Something considered volcanoes.
He said that until March. It turned out before September.
No one will answer, no one can guess,
what these weeks she lived, how it looked ...
Need to throw a feather. Nothing to creak in vain.
The same she and he. Where to find others?
The same plea in the eyes. The same chorus in the morning.
I believe you will be long, my happiness!
Then he left. Indians save some.
Neither more nor less - a year. Or a half.
No one will describe, no one will ever say
why did these days pass, into what abyss ...
Need to change eyes. Everywhere she and he
dilapidated like Saturn. Again visit, dawn.
Again, almost a stranger, barely familiar voice.
I believe, I do not believe, hello, my happiness!
Then he left. Search for Atlantis or something.
For ages - and for one more day.
She will not interrogate her, she herself does not know
what did the watch cost her all, minutes ...
We must go into the crowd. And get lost there.
Stop scaring people in the darkness of the monastery.
There are no monks here. Everyone is subject to the statute.
Believe, do not believe, distress, sing, trust ...
1994
... she and he again. Gray as the world plot.
You can not continue. Kiev, January, love.
Wedding march, flowers. Morning sweet babble.
I believe you will be long, my happiness!
Then he left. Something considered volcanoes.
He said that until March. It turned out before September.
No one will answer, no one can guess,
what these weeks she lived, how it looked ...
Need to throw a feather. Nothing to creak in vain.
The same she and he. Where to find others?
The same plea in the eyes. The same chorus in the morning.
I believe you will be long, my happiness!
Then he left. Indians save some.
Neither more nor less - a year. Or a half.
No one will describe, no one will ever say
why did these days pass, into what abyss ...
Need to change eyes. Everywhere she and he
dilapidated like Saturn. Again visit, dawn.
Again, almost a stranger, barely familiar voice.
I believe, I do not believe, hello, my happiness!
Then he left. Search for Atlantis or something.
For ages - and for one more day.
She will not interrogate her, she herself does not know
what did the watch cost her all, minutes ...
We must go into the crowd. And get lost there.
Stop scaring people in the darkness of the monastery.
There are no monks here. Everyone is subject to the statute.
Believe, do not believe, distress, sing, trust ...
1994