Текст песни Михаил Щербаков - От этих зимних зорь
Просмотров
69
0 чел. считают текст песни верным
0 чел. считают текст песни неверным
Для вашего ознакомления предоставлен текст песни Михаил Щербаков - От этих зимних зорь, а еще перевод песни с видео или клипом. Также вы можете прослушать песню онлайн
От этих зимних зорь над миром синь такая,
что позабыта хворь и дребедень мирская.
А над землей стоят крещенские морозы.
Такой страшенный хлад, аж застывают слёзы.
У всех людей дома, коттеджи, дачи, виллы,
а для меня тюрьма - и крыша, и могила.
Мне отблеск дальних звёзд через решётку светит.
А я за тыщу вёрст от всех людей на свете.
Я иногда пою, но чаще волком вою,
и если водку пью, то только сам с собою.
Не потому, что смят каким-то сбоем резким,
не потому, что гад, а потому, что не с кем.
Неполная сума, немягкая лежанка,
а, между тем, зима, и, между тем, не жарко.
Заиндевел металл, заледенели двери,
а я так долго ждал, а я так свято верил.
Я ждал, что всё пройдёт, я думал, лето с нами,
оно нас поведёт на битву с холодами.
Я ждал, что, хмур и сир, на бой с зимою сонной
уже встаёт весь мир, проклятьем заклеймённый.
Я слышал гул войны и в пении снарядов,
узнал свирель весны и думал: так и надо.
Я слышал новых снов нетвёрдую чечётку
и был уже готов перепилить решётку.
Но вышло всё внахлест. Зима прошла - не жалко,
и я за тыщу вёрст, и, между тем, не жарко.
Покоит дни тюрьма. И, можно жить, не старясь.
Зима ушла сама, а холода остались.
<1985>
что позабыта хворь и дребедень мирская.
А над землей стоят крещенские морозы.
Такой страшенный хлад, аж застывают слёзы.
У всех людей дома, коттеджи, дачи, виллы,
а для меня тюрьма - и крыша, и могила.
Мне отблеск дальних звёзд через решётку светит.
А я за тыщу вёрст от всех людей на свете.
Я иногда пою, но чаще волком вою,
и если водку пью, то только сам с собою.
Не потому, что смят каким-то сбоем резким,
не потому, что гад, а потому, что не с кем.
Неполная сума, немягкая лежанка,
а, между тем, зима, и, между тем, не жарко.
Заиндевел металл, заледенели двери,
а я так долго ждал, а я так свято верил.
Я ждал, что всё пройдёт, я думал, лето с нами,
оно нас поведёт на битву с холодами.
Я ждал, что, хмур и сир, на бой с зимою сонной
уже встаёт весь мир, проклятьем заклеймённый.
Я слышал гул войны и в пении снарядов,
узнал свирель весны и думал: так и надо.
Я слышал новых снов нетвёрдую чечётку
и был уже готов перепилить решётку.
Но вышло всё внахлест. Зима прошла - не жалко,
и я за тыщу вёрст, и, между тем, не жарко.
Покоит дни тюрьма. И, можно жить, не старясь.
Зима ушла сама, а холода остались.
<1985>
From these winter dawns over the world is blue,
that the sickness and rubbish of the world have been forgotten.
And above the earth are the Epiphany frosts.
Such a terrible cold, already frozen in tears.
All people at home, cottages, villas, villas,
and for me prison - and the roof, and the grave.
To me, the reflection of distant stars through the bars shines.
And I'm a thousand miles from all people in the world.
I sometimes sing, but more often with a wolf howling,
and if I drink vodka, then only with myself.
Not because they are crushed by some kind of failure sharp,
not because the reptile, but because there is no one with whom.
Incomplete suma, soft mattress,
but, meanwhile, winter, and, meanwhile, not hot.
Zaindevel metal, the doors froze,
but I waited so long, and I so firmly believed.
I waited for everything to pass, I thought summer with us,
it will lead us to the battle with the cold.
I waited, that, gloomy and sir, to fight with the sleepy winter
already the whole world stands up, a curse branded.
I heard the rumble of war and in the singing of shells,
I recognized the flute of spring and thought: that's the way it should be.
I heard new dreams with a clean tap
and was already ready to saw through the bars.
But everything turned out to be an overlap. Winter has passed - it is not a pity,
and I'm a thousand miles, and yet, it's not hot.
Rest days prison. And, you can live without aging.
The winter itself was gone, but the cold remained.
& lt; 1985 & gt;
that the sickness and rubbish of the world have been forgotten.
And above the earth are the Epiphany frosts.
Such a terrible cold, already frozen in tears.
All people at home, cottages, villas, villas,
and for me prison - and the roof, and the grave.
To me, the reflection of distant stars through the bars shines.
And I'm a thousand miles from all people in the world.
I sometimes sing, but more often with a wolf howling,
and if I drink vodka, then only with myself.
Not because they are crushed by some kind of failure sharp,
not because the reptile, but because there is no one with whom.
Incomplete suma, soft mattress,
but, meanwhile, winter, and, meanwhile, not hot.
Zaindevel metal, the doors froze,
but I waited so long, and I so firmly believed.
I waited for everything to pass, I thought summer with us,
it will lead us to the battle with the cold.
I waited, that, gloomy and sir, to fight with the sleepy winter
already the whole world stands up, a curse branded.
I heard the rumble of war and in the singing of shells,
I recognized the flute of spring and thought: that's the way it should be.
I heard new dreams with a clean tap
and was already ready to saw through the bars.
But everything turned out to be an overlap. Winter has passed - it is not a pity,
and I'm a thousand miles, and yet, it's not hot.
Rest days prison. And, you can live without aging.
The winter itself was gone, but the cold remained.
& lt; 1985 & gt;