Любить... не стоит труда.
Лермонтов
Любовь, как истина, темна и, как полынь,
Горька. И соль все солонее с каждым пудом.
Пора менять пейзаж. Нельзя же быть верблюдом
Весь век, ad finem, до последнего "аминь".
Конца не будет череде ученых книг.
Словарь в пустыне - невеликая подмога.
Блажен, кто духом тверд и в истину проник.
Но истин много, много...
Порой фортуна предо мною, как во сне,
Встает - и вижу, что глаза ее незрячи.
Дразня обилием, из года в год богаче,
Ее сокровища подмигивают мне.
Краду!.. В наш век один ленивый не крадет.
Беру запретный плод и звонкую монету.
Слепа судьба и даже ухом не ведет.
Но счастья нету, нету...
"Воспрянь, - внушает мне мой ангел-проводник, -
Терпи, полынь пройдет, начнутся цикламены.
Равно полезен мед любви и яд измены
Тому, кто духом тверд и в истину проник."
"Ты прав, - киваю я, - измена пустяки.
Любовь важней, но и она трудов не стоит..."
И взор мой весел, и стопы мои легки.
Но сердце ноет, ноет...
To love ... is not worth the trouble.
Lermontov
Love is truth, dark and wormwood,
Bitter. And the salt is saltier with every pood.
It's time to change the landscape. You can not be a camel
The whole century, ad finem, to the last "Amen."
The end will not be a series of scholarly books.
Dictionary in the desert - a small help.
Blessed is he who is firm in spirit and has penetrated the truth.
But there are many, many truths ...
Sometimes fortune before me, as in a dream,
She gets up - and I see that her eyes are blind.
Teasing in abundance, richer from year to year,
Her treasures wink at me.
Stealing! .. In our age, one lazy does not steal.
I take the forbidden fruit and specie.
Blind fate, and even the ear does not lead.
But there is no happiness, no ...
"Arise," my guide angel tells me,
Be patient, wormwood will pass, cyclamens will begin.
The honey of love and the poison of treason are equally beneficial.
To the one who is steadfast in spirit and penetrates the truth. "
“You're right,” I nod, “treason is trivial.
Love is more important, but it is not worth it ... "
And my eyes are merry, and my feet are light.
But my heart aches, aches ...