1991
О, город слёз! Мечта, мечта...
Контрольно-пропускной режим.
Раскрась его во все цвета -
вовек не станет он цветным.
Какой бы в нём смычок не пел,
какой бы кипарис не рос -
не здесь твои сады, Отрада.
Здесь город слёз.
В его стенах, под звон цепей,
брожу, прижав ладонь ко лбу.
Здесь мог бы я, хоть сам плебей,
открыто презирать толпу.
Здесь мог бы я, свинцу живот
подставив, избежать седин.
Но, даже умерев, не мог бы
побыть один.
О, город слёз! О, кровь и гнев!
Клевретство, мятежи, нужда.
Ликует всяк, чужое съев.
Всё как везде, всё как всегда.
Привычный вид, извечный лад.
Воистину, роптать грешно:
обычные дела животных.
Не Бог весть что.
Не странно ли, что вновь и вновь -
пять лет назад, вчера, сейчас -
мне хочется сказать кому-то:
«Помилуй нас!»
1991
Oh, the city of tears! A dream, a dream ...
Access control mode.
Color it in all colors -
for ever it will not be colored.
Whatever bow in it does not sing,
whichever cypress grows -
not here are your gardens, Joy.
Here the city tears.
In its walls, under the ringing of chains,
I wander, pressing my palm to my forehead.
Here I could, though the plebeian himself,
openly despise the crowd.
Here I could, lead belly
substituting, avoid gray hairs.
But even if I died, I could not
to be alone.
Oh, the city of tears! Oh, blood and anger!
Clivor, mutiny, need.
Everyone rejoices, someone else has eaten.
Everything is like everywhere, everything is as usual.
A familiar look, an eternal way.
Truly, it is a sin to grumble:
ordinary animal affairs.
Not God knows what.
Is it not strange that again and again -
five years ago, yesterday, now -
I want to say to someone:
"Have mercy on us!"