Текст песни Михаил Щербаков - Босфор
Просмотров
74
0 чел. считают текст песни верным
0 чел. считают текст песни неверным
Для вашего ознакомления предоставлен текст песни Михаил Щербаков - Босфор, а еще перевод песни с видео или клипом. Также вы можете прослушать песню онлайн
В потоках пролива, что в обе ведут стороны,
ты в том и в другом отразишься двукратно,
из двух одного не избрав оттого, вероятно,
что оба — туда ли, обратно — равно не верны.
Махнёшь двойнику, и двойник, подбивая итог,
в ответ помахав, обнадёжит.
Но денег прощальных не бросишь в поток —
рука занеможет.
До дома не долго, а там Византия своя,
пожалуй, ещё и похлеще, пожёстче.
Но те же на стогнах торги, а в гробницах имперские мощи,
и в клетке не реже, чем в роще, найдёшь соловья.
Для тех же потех в негодяях нуждается трон,
а чернь — в главаре-ксенофобе.
Лишь время не держит ничьей из сторон,
течёт сразу в обе.
Потом либо что-то останется, либо ничто.
Похоже, скорее второе, однако
смутишься не раз, под землёй ли катясь мимо мрака,
торгуясь ли из-за дензнака с наёмным авто.
Не раз, как бы глянув себе же во след,
замрёшь на бегу торопливом
и вспомнишь, как хищный восточный рассвет
вставал над проливом.
И вновь к двойнику обратишь ты бесшумную речь
куда-то, где лишь двойники проживают,
где пастбищ не делят стада, а погонщики не пожинают,
и воды откуда-то знают, что некуда течь.
Ты скажешь ему, отошедшему в две или сто
сторон, в зазеркальное русло:
"Мы были с тобою в Стамбуле, и что?"
Ничто, даже грустно.
ты в том и в другом отразишься двукратно,
из двух одного не избрав оттого, вероятно,
что оба — туда ли, обратно — равно не верны.
Махнёшь двойнику, и двойник, подбивая итог,
в ответ помахав, обнадёжит.
Но денег прощальных не бросишь в поток —
рука занеможет.
До дома не долго, а там Византия своя,
пожалуй, ещё и похлеще, пожёстче.
Но те же на стогнах торги, а в гробницах имперские мощи,
и в клетке не реже, чем в роще, найдёшь соловья.
Для тех же потех в негодяях нуждается трон,
а чернь — в главаре-ксенофобе.
Лишь время не держит ничьей из сторон,
течёт сразу в обе.
Потом либо что-то останется, либо ничто.
Похоже, скорее второе, однако
смутишься не раз, под землёй ли катясь мимо мрака,
торгуясь ли из-за дензнака с наёмным авто.
Не раз, как бы глянув себе же во след,
замрёшь на бегу торопливом
и вспомнишь, как хищный восточный рассвет
вставал над проливом.
И вновь к двойнику обратишь ты бесшумную речь
куда-то, где лишь двойники проживают,
где пастбищ не делят стада, а погонщики не пожинают,
и воды откуда-то знают, что некуда течь.
Ты скажешь ему, отошедшему в две или сто
сторон, в зазеркальное русло:
"Мы были с тобою в Стамбуле, и что?"
Ничто, даже грустно.
In the streams of the strait that lead both ways
you will be reflected twice in both,
of the two, one did not choose because, probably,
that both - there, back - are equally wrong.
You wave to a double, and a double, summing up the result,
in response, waving, will reassure.
But you can't throw farewell money into the stream -
hand will get sick.
It won't take long to get home, but there is Byzantium,
perhaps even worse, harder.
But the same auctions on the haystones, and in the tombs there are imperial relics,
and in a cage, no less often than in a grove, you will find a nightingale.
For the same fun, the scoundrels need a throne,
and the mob are in the xenophobic leader.
Only time keeps neither side
flows at once in both.
Then either something will remain, or nothing.
It seems more likely the second, however
you will be embarrassed more than once whether you are rolling past the darkness underground,
whether bargaining for a banknote with a hired car.
More than once, as if glancing in the trail,
you will freeze on the run in a hurry
and remember how a predatory eastern dawn
got up over the strait.
And again you will turn silent speech to the double
somewhere where only doubles live,
where the pastures do not divide the flocks, and the drivers do not reap,
and the waters from somewhere know they have nowhere to flow.
You will tell him who left at two or a hundred
sides, into the looking-glass channel:
"We were with you in Istanbul, so what?"
Nothing, not even sad.
you will be reflected twice in both,
of the two, one did not choose because, probably,
that both - there, back - are equally wrong.
You wave to a double, and a double, summing up the result,
in response, waving, will reassure.
But you can't throw farewell money into the stream -
hand will get sick.
It won't take long to get home, but there is Byzantium,
perhaps even worse, harder.
But the same auctions on the haystones, and in the tombs there are imperial relics,
and in a cage, no less often than in a grove, you will find a nightingale.
For the same fun, the scoundrels need a throne,
and the mob are in the xenophobic leader.
Only time keeps neither side
flows at once in both.
Then either something will remain, or nothing.
It seems more likely the second, however
you will be embarrassed more than once whether you are rolling past the darkness underground,
whether bargaining for a banknote with a hired car.
More than once, as if glancing in the trail,
you will freeze on the run in a hurry
and remember how a predatory eastern dawn
got up over the strait.
And again you will turn silent speech to the double
somewhere where only doubles live,
where the pastures do not divide the flocks, and the drivers do not reap,
and the waters from somewhere know they have nowhere to flow.
You will tell him who left at two or a hundred
sides, into the looking-glass channel:
"We were with you in Istanbul, so what?"
Nothing, not even sad.