Текст песни Марк Шагал, Astronaut - безмерная широта
Просмотров
199
1 чел. считают текст песни верным
0 чел. считают текст песни неверным
Для вашего ознакомления предоставлен текст песни Марк Шагал, Astronaut - безмерная широта, а еще перевод песни с видео или клипом. Также вы можете прослушать песню онлайн
Мы ничего не ждем,
Везувий обнял Помпеи, как танки советов Прагу в 68-ом.
Уставшие птицы садятся на провода.
Мы ничего не ждем.
Дикие губы степей сжигают целые города,
Меня греет безмерная широта.
Пока время не вышло, пой о чем хочешь, не боясь травмировать чуткий слух,
Так дни не так быстро проходят мимо, не так быстро солнце скрывает Рух.
Выбрасывай огнем сохраненную повесть,
Знаю, ты не приедешь, но может быть,
Провожая глазами уехавший поезд,
В мыслях успеваю тебя встретить и проводить.
Каждый твой локон - пронзающий солнечный ветер.
То, что было уже не произойдет,
И как бы близко не было ощущенье,
Станция Мир ни за что не продолжит полет.
Мое знамя - потрепанный старый стяг.
Парадная выгнулась в ожидании гостя как жгут.
Пока мы не сделаем шаг,
От нас ничего не ждут.
Уставшие птицы садятся на провода.
Изнутри меня греет безмерная, безмерная широта.
Если закрыть глаза, может показаться, что в этой вселенной все бесконечно: Солнце,
как бесконечная люстра,
бесконечная пустота, бесконечная мгла и чей-то до боли знакомый голос поет бесконечно грустно.
Но, говорят, что, однажды, космос где-то начало взял, как начало берет ручей.
Как может вселенная быть ничьей?
Каждый раз, открывая почтовый ящик,
я убеждаюсь в том, что наша жизнь - непредказуемая прямая.
Все мы идем по пути глобального конформизма, рождаясь и умирая, теряя, приобретая.
Я считаю прохожих и деньги, которые получаю за то, чего сам себе не смогу простить.
Воскреси меня, замени мою печень и сердце, и я снова смогу ходить.
Если глаза закрыты, а все новое - хорошо забытое старое, то что мы считаем смертью?
Прожив 102 жизни я просил бы прожить 103-ю,
но не для того, чтобы жизни учить других и тешить себя зарплатой.
Вы пытаетесь сгладить углы, а я хочу чтобы моя мысль была угловатой.
Уставшие птицы садятся на провода.
Изнутри меня греет безмерная, безмерная широта.
Везувий обнял Помпеи, как танки советов Прагу в 68-ом.
Уставшие птицы садятся на провода.
Мы ничего не ждем.
Дикие губы степей сжигают целые города,
Меня греет безмерная широта.
Пока время не вышло, пой о чем хочешь, не боясь травмировать чуткий слух,
Так дни не так быстро проходят мимо, не так быстро солнце скрывает Рух.
Выбрасывай огнем сохраненную повесть,
Знаю, ты не приедешь, но может быть,
Провожая глазами уехавший поезд,
В мыслях успеваю тебя встретить и проводить.
Каждый твой локон - пронзающий солнечный ветер.
То, что было уже не произойдет,
И как бы близко не было ощущенье,
Станция Мир ни за что не продолжит полет.
Мое знамя - потрепанный старый стяг.
Парадная выгнулась в ожидании гостя как жгут.
Пока мы не сделаем шаг,
От нас ничего не ждут.
Уставшие птицы садятся на провода.
Изнутри меня греет безмерная, безмерная широта.
Если закрыть глаза, может показаться, что в этой вселенной все бесконечно: Солнце,
как бесконечная люстра,
бесконечная пустота, бесконечная мгла и чей-то до боли знакомый голос поет бесконечно грустно.
Но, говорят, что, однажды, космос где-то начало взял, как начало берет ручей.
Как может вселенная быть ничьей?
Каждый раз, открывая почтовый ящик,
я убеждаюсь в том, что наша жизнь - непредказуемая прямая.
Все мы идем по пути глобального конформизма, рождаясь и умирая, теряя, приобретая.
Я считаю прохожих и деньги, которые получаю за то, чего сам себе не смогу простить.
Воскреси меня, замени мою печень и сердце, и я снова смогу ходить.
Если глаза закрыты, а все новое - хорошо забытое старое, то что мы считаем смертью?
Прожив 102 жизни я просил бы прожить 103-ю,
но не для того, чтобы жизни учить других и тешить себя зарплатой.
Вы пытаетесь сгладить углы, а я хочу чтобы моя мысль была угловатой.
Уставшие птицы садятся на провода.
Изнутри меня греет безмерная, безмерная широта.
We are not waiting for anything
Vesuvius embraced Pompeii as the tanks of the Prague councils in the 68th.
Tired birds sit on the wires.
We are not waiting for anything.
The wild lips of the steppes burn entire cities
Immense latitude warms me.
Until the time is up, sing what you want, without fear of injuring a sensitive ear,
So the days do not pass by so fast, not so quickly the sun hides Ruh.
Throw down a preserved story with fire
I know you won't come, but maybe
Seeing the train left,
In my thoughts I have time to meet and conduct you.
Every curl of yours is a piercing solar wind.
That which was not going to happen,
And no matter how close the feeling
The Mir station will never continue the flight.
My banner is a battered old flag.
The parade arched in anticipation of the guest as a tourniquet.
Until we take a step,
Nothing is expected of us.
Tired birds sit on the wires.
Inside of me immense, immeasurable latitude warms me.
If you close your eyes, it may seem that everything in this universe is infinite: the Sun,
like an endless chandelier
infinite emptiness, infinite darkness and someone's painfully familiar voice sings infinitely sad.
But, they say that, once, the cosmos somewhere began to take place, as the creek begins.
How can the universe be a draw?
Every time opening the mailbox,
I am convinced that our life is an unprovable straight line.
We all follow the path of global conformism, being born and dying, losing, gaining.
I consider the passers-by and the money that I get for something that I cannot forgive myself.
Resurrect me, replace my liver and heart, and I can walk again.
If the eyes are closed, and everything new is well forgotten old, then what do we consider death?
Having lived 102 lives, I would ask to live the 103rd,
but not in order to teach life to others and to indulge in salary.
You are trying to smooth the corners, and I want my thought to be angular.
Tired birds sit on the wires.
Inside of me immense, immeasurable latitude warms me.
Vesuvius embraced Pompeii as the tanks of the Prague councils in the 68th.
Tired birds sit on the wires.
We are not waiting for anything.
The wild lips of the steppes burn entire cities
Immense latitude warms me.
Until the time is up, sing what you want, without fear of injuring a sensitive ear,
So the days do not pass by so fast, not so quickly the sun hides Ruh.
Throw down a preserved story with fire
I know you won't come, but maybe
Seeing the train left,
In my thoughts I have time to meet and conduct you.
Every curl of yours is a piercing solar wind.
That which was not going to happen,
And no matter how close the feeling
The Mir station will never continue the flight.
My banner is a battered old flag.
The parade arched in anticipation of the guest as a tourniquet.
Until we take a step,
Nothing is expected of us.
Tired birds sit on the wires.
Inside of me immense, immeasurable latitude warms me.
If you close your eyes, it may seem that everything in this universe is infinite: the Sun,
like an endless chandelier
infinite emptiness, infinite darkness and someone's painfully familiar voice sings infinitely sad.
But, they say that, once, the cosmos somewhere began to take place, as the creek begins.
How can the universe be a draw?
Every time opening the mailbox,
I am convinced that our life is an unprovable straight line.
We all follow the path of global conformism, being born and dying, losing, gaining.
I consider the passers-by and the money that I get for something that I cannot forgive myself.
Resurrect me, replace my liver and heart, and I can walk again.
If the eyes are closed, and everything new is well forgotten old, then what do we consider death?
Having lived 102 lives, I would ask to live the 103rd,
but not in order to teach life to others and to indulge in salary.
You are trying to smooth the corners, and I want my thought to be angular.
Tired birds sit on the wires.
Inside of me immense, immeasurable latitude warms me.