Проходят века - стоят города
Но память о них навеки забыта
Минуют столетья крошатся дома
Кружатся по улицам желтые листья
Проходят века - стоят города
Ждут новых хозяев, но уже не дождутся
Не вернется назад людская орда
Бетонные блоки до пыли сотруться.
И на руинах последних городов
Застыла навеки агония слов
На руинах последних городов
Пылью лежат следы минувших эпох
На руинах последних городов
Пирует царство ядовитых ветров
На руинах последних городов
Нет больше свободы, но нет и оков
Проходят века - стоят города
Смесь стали, стекла, бетона, гранита
Осколки витрин и провода
Чаша зла до капли испита
Проходят века -стоят города
Молчаливой памятью ушедшей эпохи
Платой, дикарей, за рехи!
Забывших добро, забывших про бога!
И на руинах последних городов
Застыла навеки агония слов
На руинах последних городов
Пылью лежат следы минувших эпох
На руинах последних городов
Пирует царство ядовитых ветров
На руинах последних городов
Нет больше свободы, но нет и оков
Centuries pass - cities stand
But the memory of them is forever forgotten
Centuries crumble at home
Yellow leaves swirl through the streets
Centuries pass - cities stand
They are waiting for new owners, but they will not wait
The human horde will not return
Concrete blocks are erased before dust.
And on the ruins of the last cities
The agony of words is forever frozen
On the ruins of the last cities
Traces of past eras lie in dust
On the ruins of the last cities
Feasting the kingdom of poisonous winds
On the ruins of the last cities
No more freedom, but no shackles
Centuries pass - cities stand
A mixture of steel, glass, concrete, granite
Shards of shop windows and wires
The bowl of evil is drunk to a drop
Centuries pass, cities stand
The silent memory of a bygone era
Pay, savages, for rehi!
Forgotten good, forgotten about God!
And on the ruins of the last cities
The agony of words is forever frozen
On the ruins of the last cities
Traces of past eras lie in dust
On the ruins of the last cities
Feasting the kingdom of poisonous winds
On the ruins of the last cities
No more freedom, but no shackles