Мой усталый трубач, упрямой рукой сжимающий горн,
Молчи, не требуй
Милостей неба -
Уже не будет их, дорогой.
Все мосты сожжены, да и корабли, да и города
Лежат в руинах,
В ночных лавинах
Врагов захлёбываясь иногда.
Но над сном бытия, гнильцою жнивья, враньём воронья,
В рассветном мраке,
Как знак атаки,
Опять труба взовьётся твоя.
Только хлябь или твердь,
Только жизнь или смерть,
Только голос трубы в ореоле борьбы...
В ореоле борьбы.
Мой наивный трубач, надежды - смешны, одежды - ветхи,
И мрак - бессветен,
И враг бессмертен,
Но вслед за музыкой - встанут стихи.
Только правда и ложь,
Меди горькая дрожь,
Только голос трубы в ореоле борьбы...
В ореоле борьбы.
My tired trumpeter, with a stubborn hand, squeezing a horn,
Be quiet, do not demand
The mercies of heaven -
There will be no more of them, dear.
All bridges burned, and the ships, and the city
Lie in ruins
In the night avalanches
Enemies are choking sometimes.
But above the dream of being, the rottenness of the stubble, the lies of the crow,
In the dawn gloom,
As a sign of attack,
Again your pipe will come.
Only abyss or firmament
Only life or death,
Only the voice of the trumpet in the halo of struggle ...
In the halo of struggle.
My naive trumpeter, hopes are ridiculous, clothes are old,
And the darkness - the dark
And the enemy is immortal,
But after the music - poems will stand.
Only truth and lies
Copper bitter shiver
Only the voice of the trumpet in the halo of struggle ...
In the halo of struggle.