Текст песни Арчет - Мои мертвецы
Просмотров
20
0 чел. считают текст песни верным
0 чел. считают текст песни неверным
Для вашего ознакомления предоставлен текст песни Арчет - Мои мертвецы, а еще перевод песни с видео или клипом. Также вы можете прослушать песню онлайн
Понимаешь?
Мы носим своих мертвецов под курткой. До дна дней.
Если смерти смотреть в лицо, становится холодней.
Вот приходит. Садится. Парень. Стройный, в глазах медь:
"Я учил тебя. На гитаре... Еще научил петь".
Другой - серый, почти белый. Тогда уже был стар:
"Ну, да. Было такое дело... Ставил тебе удар".
Третья с краешку, на кровати. Прямо ко мне в тыл:
"Помнишь море? Красное платье? Конечно, ты не забыл..."
Четвертый и пятый во тьме комнаты. Рядом. За рядом ряд.
Их шеренги длинны, изогнуты, и все они говорят:
"Я вам руну открыл. Райдо. Шалаш из пяти веток...
Помнишь, ты подпевал радио? Помнишь, как я едок?
Помнишь рано приехал в город, и я по нему водила?..
Помнишь, сели в блестящий форд, а в нем заиграл Дилан?
Помнишь, помнишь, ты помнишь..."
Помню. Вас, и все эти сказки.
Моих мертвецов шелестит, стонет хорал григорианский:
качается, шепчет, поет, звеня ключами, цепями, пивом...
Мои мертвецы пугают меня.
Но делают, блин...
счастливым?
Мои мертвецы постоянно со мной. И этот, с глазами-медью,
и красное платье, и старый изгой, и женщина-на-рассвете,
и тот кто пел обо мне - обо мне! - громко, но не натужно,
и тот, что из двух дюжин камней выбрал один нужный -
они поддерживают меня. И на пути тоже.
Знакомые, родственники, друзья, весь легион прохожих
хранят.
Я ношу своих мертвецов
с собой, из них состоя.
А когда замкнется мое кольцо -
печать, приговор, статья,-
приду к тебе, и скажу: Помнишь,
про мертвецов? На крыше?
Дай мне куртку. Чего смотришь?
Там холодно так, выше...
Я с тобой. И буду с тобой.
Смерти нет. У меня - вышло!
Понимаешь?
У нас вышло.
Мы носим своих мертвецов под курткой. До дна дней.
Если смерти смотреть в лицо, становится холодней.
Вот приходит. Садится. Парень. Стройный, в глазах медь:
"Я учил тебя. На гитаре... Еще научил петь".
Другой - серый, почти белый. Тогда уже был стар:
"Ну, да. Было такое дело... Ставил тебе удар".
Третья с краешку, на кровати. Прямо ко мне в тыл:
"Помнишь море? Красное платье? Конечно, ты не забыл..."
Четвертый и пятый во тьме комнаты. Рядом. За рядом ряд.
Их шеренги длинны, изогнуты, и все они говорят:
"Я вам руну открыл. Райдо. Шалаш из пяти веток...
Помнишь, ты подпевал радио? Помнишь, как я едок?
Помнишь рано приехал в город, и я по нему водила?..
Помнишь, сели в блестящий форд, а в нем заиграл Дилан?
Помнишь, помнишь, ты помнишь..."
Помню. Вас, и все эти сказки.
Моих мертвецов шелестит, стонет хорал григорианский:
качается, шепчет, поет, звеня ключами, цепями, пивом...
Мои мертвецы пугают меня.
Но делают, блин...
счастливым?
Мои мертвецы постоянно со мной. И этот, с глазами-медью,
и красное платье, и старый изгой, и женщина-на-рассвете,
и тот кто пел обо мне - обо мне! - громко, но не натужно,
и тот, что из двух дюжин камней выбрал один нужный -
они поддерживают меня. И на пути тоже.
Знакомые, родственники, друзья, весь легион прохожих
хранят.
Я ношу своих мертвецов
с собой, из них состоя.
А когда замкнется мое кольцо -
печать, приговор, статья,-
приду к тебе, и скажу: Помнишь,
про мертвецов? На крыше?
Дай мне куртку. Чего смотришь?
Там холодно так, выше...
Я с тобой. И буду с тобой.
Смерти нет. У меня - вышло!
Понимаешь?
У нас вышло.
Understand?
We wear our dead under a jacket. To the bottom of the days.
If you look in the face of death, it becomes colder.
That comes. Sits. Guy. Slender, in the eyes of copper:
"I taught you. On the guitar ... I also taught me how to sing."
The other is gray, almost white. Then it was already old:
"Well, yes. It was such a thing ... I put you a blow."
The third with the edge, on the bed. Right to my rear:
"Remember the sea? Red dress? Of course you have not forgotten ..."
The fourth and fifth in the darkness of the room. Beside. For a row.
Their lines are long, curved, and they all say:
"I opened the rune to you. Raido. Shalash of five branches ...
Remember, you sang along with the radio? Remember how I am an ecking?
Remember early arrived in the city, and I drove it on it? ..
Remember, got into a brilliant Ford, and Dylan played in it?
Remember, remember, you remember ... "
I remember. You, and all these tales.
My dead rustles, Horal Gregorian groans:
Smokes, whispers, sings, ringing with keys, chains, beer ...
My dead people scare me.
But they do, damn it ...
Happy?
My dead people are constantly with me. And this one, with Medve's eyes,
And a red dress, and an old outcast, and a woman-on-russian,
And the one who sang about me - about me! - loudly, but not strained,
And the one that out of two dozen stones chose one necessary -
They support me. And on the way too.
Acquaintances, relatives, friends, the whole legion of passers -by
Store.
I wear my dead
With yourself, of them, it consists.
And when my ring closes -
Printing, verdict, article,-
I will come to you, and I will say: remember,
About the dead? On the roof?
Give me a jacket. What are you watching?
It's cold there, higher ...
I'm with you. And I will be with you.
There is no death. I came out!
Understand?
It came out with us.
We wear our dead under a jacket. To the bottom of the days.
If you look in the face of death, it becomes colder.
That comes. Sits. Guy. Slender, in the eyes of copper:
"I taught you. On the guitar ... I also taught me how to sing."
The other is gray, almost white. Then it was already old:
"Well, yes. It was such a thing ... I put you a blow."
The third with the edge, on the bed. Right to my rear:
"Remember the sea? Red dress? Of course you have not forgotten ..."
The fourth and fifth in the darkness of the room. Beside. For a row.
Their lines are long, curved, and they all say:
"I opened the rune to you. Raido. Shalash of five branches ...
Remember, you sang along with the radio? Remember how I am an ecking?
Remember early arrived in the city, and I drove it on it? ..
Remember, got into a brilliant Ford, and Dylan played in it?
Remember, remember, you remember ... "
I remember. You, and all these tales.
My dead rustles, Horal Gregorian groans:
Smokes, whispers, sings, ringing with keys, chains, beer ...
My dead people scare me.
But they do, damn it ...
Happy?
My dead people are constantly with me. And this one, with Medve's eyes,
And a red dress, and an old outcast, and a woman-on-russian,
And the one who sang about me - about me! - loudly, but not strained,
And the one that out of two dozen stones chose one necessary -
They support me. And on the way too.
Acquaintances, relatives, friends, the whole legion of passers -by
Store.
I wear my dead
With yourself, of them, it consists.
And when my ring closes -
Printing, verdict, article,-
I will come to you, and I will say: remember,
About the dead? On the roof?
Give me a jacket. What are you watching?
It's cold there, higher ...
I'm with you. And I will be with you.
There is no death. I came out!
Understand?
It came out with us.