Я в твою вступаю паству,
Я в твоей безмерной власти,
Кто во мне теперь узнает прежнего меня?
Надо мной немые тени
Рвут меня за нити-вены,
Я устал и жажду сдаться, голову склоня.
Подари мне сердце-камень и стальную грудь,
Всё равно себя мне не вернуть.
На моей земле зима и голод, и чума,
А я остался, чтобы встретить смерть.
Я совсем один в пути, мой дом сгорел дотла
И враг надменно поднимает плеть.
Я давно в плену Морфея
И живу с петлёй на шее,
Я пришёл из лабиринта в минные поля.
А кругом твои капканы
И на мне сплошные раны,
По следам пролитой крови псы бредут, скуля.
Подари мне сердце-камень и стальную грудь,
Всё равно себя мне не вернуть.
На моей земле зима и голод, и чума,
А я остался, чтобы встретить смерть.
Я совсем один в пути, мой дом сгорел дотла
И ты надменно поднимаешь плеть.
На моей земле зима и голод, и чума,
А я остался, чтобы встретить смерть.
Я совсем один в пути, мой дом сгорел дотла
И ты надменно поднимаешь плеть.
I enter into your flock in yours,
I am in your immense power,
Who in me now knows the former me?
I have silent shadows
Tear me for the thread-veins,
I'm tired and thirsty to give up, head downhill.
Give me a heart-stone and a steel breast,
Anyway, I can not return myself.
In my land winter and famine, and the plague,
And I stayed to meet death.
I'm all alone on the road, my house burnt to ashes
And the enemy haughtily lifts the whip.
I have long been a prisoner of Morpheus
And I live with a noose around my neck,
I came from the labyrinth into the minefields.
And around your traps
And I have solid wounds,
In the footsteps of the spilled blood, the dogs wander, whining.
Give me a heart-stone and a steel breast,
Anyway, I can not return myself.
In my land winter and famine, and the plague,
And I stayed to meet death.
I'm all alone on the road, my house burnt to ashes
And you arrogantly raise the whip.
In my land winter and famine, and the plague,
And I stayed to meet death.
I'm all alone on the road, my house burnt to ashes
And you arrogantly raise the whip.