Вьюга листья на крыльцо намела,
Глупый ворон прилетел под окно
И выкаркивает мне номера
Телефонов, что умолкли давно.
Словно сдвинулись во мгле полюса,
Словно сшиблись над огнем топоры -
Оживают в тишине голоса
Телефонов довоенной поры.
И внезапно обретая черты,
Шепелявит озорной шепоток:
- Пять-тринадцать-сорок три, это ты ?
Ровно в восемь приходи на каток!
Пляшут галочьи следы на снегу,
Ветер ставнею стучит на бегу.
Ровно в восемь я прийти не могу...
Да и в девять я прийти не могу!
Ты напрасно в телефон не дыши,
На заброшенном катке не души,
И давно уже свои «бегаши»
Я старьевщику отдал за гроши.
И совсем я говорю не с тобой,
А с надменной телефонной судьбой.
Я приказываю:
- Дайте отбой!
Умоляю:
- Поскорее, отбой!
Но печально из ночной темноты,
Как надежда,
И упрек,
И итог:
- Пять-тринадцать-сорок три, это ты?
Ровно в восемь приходи на каток!
The blizzard poured leaves on the porch,
The stupid crow flew under the window
And picks out numbers for me
Phones that have gone silent for a long time.
As if the poles moved in the darkness,
As if axes collided over fire -
The voices come alive in the silence
Pre-war phones.
And suddenly taking on features
Lisps a mischievous whisper:
- Five-thirteen-forty-three, is that you?
At eight sharp, come to the rink!
Dummy footprints are dancing in the snow
The wind knocks shutters on the run.
Exactly at eight I cannot come ...
And I can't come at nine!
Don't breathe into the phone in vain,
There are no souls on an abandoned ice rink
And for a long time already their "runners"
I gave it to the old man for a pittance.
And I'm not talking to you at all,
And with an arrogant telephone fate.
I order:
- Hang up!
I beg you:
- Hurry, hang up!
But sadly from the darkness of the night
Like hope
And the reproach
And the result:
- Five-thirteen-forty-three, is that you?
At eight sharp, come to the rink!