Я охотно позвонил бы ей, но заставлял себя не делать этого. Мне не хотелось думать о ней так много. Мне хотелось, чтобы она была для меня нежданным подарком, счастьем, которое пришло и сновауйдет, — только так. Я не хотел допускать и мысли, что это может стать чем-то большим. Я слишком хорошо знал
— всякая любовь хочет быть вечной, в этом и состоит ее вечная мука. Не было ничего прочного, ничего.
I would have liked to call her, but I forced myself not to. I didn't want to think about her so much. I wanted her to be an unexpected gift for me, a happiness that came and will go again - that's the only way. I didn't want to admit the thought that this could become something more. I knew too well
- all love wants to be eternal, this is its eternal torment. There was nothing solid, nothing.