Черны глаза одиночества,
Страшен его оскал.
Неозвученное пророчество
Возводит на пьедестал.
Замучены и уродливы
Распаханные поля.
И как отвратно угодливы
По краям его тополя.
Не отражает небо
Гладь небольшой реки.
Мне достаточно хлеба
И жажды писать стихи.
Black eyes are lonely,
His grin was terrible.
Unsound prophecy
Raises on a pedestal.
Tortured and ugly
Plowed fields.
And how disgustingly obsequious
On the edges of his poplar.
Does not reflect the sky
The glaze of a small river.
I have enough bread
And thirst to write poetry.