Перо задело о верх экипажа.
Я поглядела в глаза его.
Томилось сердце, не зная даже
Причины горя своего.
Безветрен вечер и грустью скован
Под сводом облачных небес,
И словно тушью нарисован
В альбоме старом Булонский лес.
Бензина запах и сирени,
Насторожившийся покой…
Он снова тронул мои колени
Почти не дрогнувшей рукой.
1913
The pen hurt about the top of the crew.
I looked into his eyes.
My heart languished, not even knowing even
The reasons for his grief.
Lighting evening and sadness is constrained
Under the arch of cloud heaven,
And as if drawn in mascara
The album has an old Bolesky forest.
Smell and lilac gasoline,
A guarded peace ...
He touched my knees again
Almost not a trembling hand.
1913