Текст песни Анатолий Королев - Скачут лошадки Бориса и Глеба
Просмотров
102
0 чел. считают текст песни верным
0 чел. считают текст песни неверным
Для вашего ознакомления предоставлен текст песни Анатолий Королев - Скачут лошадки Бориса и Глеба, а еще перевод песни с видео или клипом. Также вы можете прослушать песню онлайн
Ночью черниговской с гор араратских,
шерсткой ушей доставая до неба,
чад упасая от милостынь братских,
скачут лошадки Бориса и Глеба.
Плачет Господь с высоты осиянной.
Церкви горят золоченой известкой,
Меч навострил Святополк Окаянный.
Дышат убивцы за каждой березкой.
Еле касаясь камений Синая,
темного бора, воздушного хлеба,
беглою рысью кормильцев спасая,
скачут лошадки Бориса и Глеба.
Путают путь им лукавые черти.
Даль просыпается в россыпях солнца.
Бог не повинен ни в жизни, ни в смерти.
Мук не приявший вовек не спасется.
Киев поникнет, расплещется Волга,
глянет Царьград обреченно и слепо,
как от кровавых очей Святополка
скачут лошадки Бориса и Глеба.
Смертынька ждет их на выжженных пожнях,
нет им пристанища, будет им плохо,
коль не спасет их бездомный художник
бражник и плужник по имени Леха.
Пусть же вершится веселое чудо,
служится красками звонкая треба,
в райские кущи от здешнего худа
скачут лошадки Бориса и Глеба.
Бог-Вседержитель с лазоревой тверди
ласково стелет под ноженьки путь им.
Бог не повинен ни в жизни, ни в смерти.
Чад убиенных волшбою разбудим.
Ныне и присно по кручам Синая,
по полю русскому в русское небо,
ни колоска под собой не сминая,
скачут лошадки Бориса и Глеба.
1977
шерсткой ушей доставая до неба,
чад упасая от милостынь братских,
скачут лошадки Бориса и Глеба.
Плачет Господь с высоты осиянной.
Церкви горят золоченой известкой,
Меч навострил Святополк Окаянный.
Дышат убивцы за каждой березкой.
Еле касаясь камений Синая,
темного бора, воздушного хлеба,
беглою рысью кормильцев спасая,
скачут лошадки Бориса и Глеба.
Путают путь им лукавые черти.
Даль просыпается в россыпях солнца.
Бог не повинен ни в жизни, ни в смерти.
Мук не приявший вовек не спасется.
Киев поникнет, расплещется Волга,
глянет Царьград обреченно и слепо,
как от кровавых очей Святополка
скачут лошадки Бориса и Глеба.
Смертынька ждет их на выжженных пожнях,
нет им пристанища, будет им плохо,
коль не спасет их бездомный художник
бражник и плужник по имени Леха.
Пусть же вершится веселое чудо,
служится красками звонкая треба,
в райские кущи от здешнего худа
скачут лошадки Бориса и Глеба.
Бог-Вседержитель с лазоревой тверди
ласково стелет под ноженьки путь им.
Бог не повинен ни в жизни, ни в смерти.
Чад убиенных волшбою разбудим.
Ныне и присно по кручам Синая,
по полю русскому в русское небо,
ни колоска под собой не сминая,
скачут лошадки Бориса и Глеба.
1977
On the night of Chernigov from the mountains of Ararat,
fur ears reaching for the sky,
Chad, fearing from fraternal alms,
Boris and Gleb's horses gallop.
The Lord is crying from the height of the bright.
Churches burn with gilded lime,
The sword pricked Svyatopolk the Accepted.
Killers for each birch are breathing.
Hard to touch the stone of Sinai,
dark bur, airy bread,
a fast trot of breadwinners to save
Boris and Gleb's horses gallop.
Sly devils confuse their path.
Dahl wakes up in placers of the sun.
God is not guilty of either life or death.
Muk not adhering forever will not be saved.
Kiev wilted, splashed Volga,
Constantinople glances hopelessly and blindly,
as from the bloody eyes of Svyatopolk
Boris and Gleb's horses gallop.
Smertynka awaits them on the scorched feasts,
there is no shelter for them, it will be bad for them
Kohl will not save their homeless artist
hawk moth and pluzhnik named Lech.
Let the joyous miracle be accomplished,
served as a bright voice,
in the heavens from the local thin
Boris and Gleb's horses gallop.
God the Almighty with the blue sky
gently spreading under the legs the path to them.
God is not guilty of either life or death.
Chad killed by the wolf wake up.
Now and ever according to the slopes of Sinai,
across the field russian into russian sky,
not crushing a spike
Boris and Gleb's horses gallop.
1977
fur ears reaching for the sky,
Chad, fearing from fraternal alms,
Boris and Gleb's horses gallop.
The Lord is crying from the height of the bright.
Churches burn with gilded lime,
The sword pricked Svyatopolk the Accepted.
Killers for each birch are breathing.
Hard to touch the stone of Sinai,
dark bur, airy bread,
a fast trot of breadwinners to save
Boris and Gleb's horses gallop.
Sly devils confuse their path.
Dahl wakes up in placers of the sun.
God is not guilty of either life or death.
Muk not adhering forever will not be saved.
Kiev wilted, splashed Volga,
Constantinople glances hopelessly and blindly,
as from the bloody eyes of Svyatopolk
Boris and Gleb's horses gallop.
Smertynka awaits them on the scorched feasts,
there is no shelter for them, it will be bad for them
Kohl will not save their homeless artist
hawk moth and pluzhnik named Lech.
Let the joyous miracle be accomplished,
served as a bright voice,
in the heavens from the local thin
Boris and Gleb's horses gallop.
God the Almighty with the blue sky
gently spreading under the legs the path to them.
God is not guilty of either life or death.
Chad killed by the wolf wake up.
Now and ever according to the slopes of Sinai,
across the field russian into russian sky,
not crushing a spike
Boris and Gleb's horses gallop.
1977