Не пошли, Господь, грозу мне
Тридцать лет прожить в тоске,
Словно Батюшков безумный,
Поселившийся в Москве.
Объявлять при всем народе,
Не страшась уже, как встарь,
Что убийца Нессельроде,
Что преступник - государь.
Стать обидчивым, как дети,
Принимать под ветхий кров
Италийский синий ветер,
Лед Аландских островов.
Тридцать лет не знать ни строчки,
Позабыть про календарь,
И кричать в одной сорочке:
"Я и сам на Пинде царь!"
И сидеть часами тихо,
Подойти боясь к окну,
И скончаться вдруг от тифа,
Как в гражданскую войну.
12 марта 1977, 'Академик Курчатов', Тихий Океан
Don’t go, Lord, I’ll face me
Thirty years to live in longing
Like Batyushkov crazy
Settled in Moscow.
To declare with all the people
No longer afraid, as you were,
What is the killer of Nesselrode,
That the criminal is a sovereign.
Become touchy like children
Take under dilapidated shelter
Italian blue wind
Ice of the Åland Islands.
Thirty years to not know a single line,
Forget about the calendar
And scream in one shirt:
"I myself am a king on Pinda!"
And sit quietly for hours
Approach being afraid to the window
And suddenly die of typhoid,
Like in a civil war.
March 12, 1977, 'Academician Kurchatov', Pacific Ocean