Текст песни Александр Дольский - Там, где сердце
Просмотров
260
0 чел. считают текст песни верным
0 чел. считают текст песни неверным
Для вашего ознакомления предоставлен текст песни Александр Дольский - Там, где сердце, а еще перевод песни с видео или клипом. Также вы можете прослушать песню онлайн
Загляделся я в глубь голубейшего полога,
и навеки упали в глаза небеса,
мне однажды луна зацепилась за голову
и оставила свет свой в моих волосах.
Припев:
Там, где сердце всегда носил я,
Где песни слагались в пути,
Болит у меня Россия,
И лекаря мне не найти.
Я ходил по дорогам России изъезженным,
и твердил я великих поэтов стихи,
и шептали в ответ мне поля что-то нежное,
ветер в храмах лесов отпускал мне грехи.
Припев
Я в рублевские лики входил, словно в зеркало,
печенегов лукавых кроил до седла,
в Новегороде меду отведывал терпкого,
в кандалах на Урале лил колокола.
Припев
От открытий ума стал я идолом каменным,
от открытий души стал я мягче травы,
и созвучья мои подходили устам иным,
и отвергшие их были правы, увы...
Припев
Я смотрел только ввысь и вперед, а не под ноги,
был листвою травы и землею земли.
Все заботы ее, и ошибки, и подвиги
через сердце мое, как болезни, прошли.
Припев
Если кланяюсь я, то без тихой покорности,
и любовь и презренье дарю не спеша,
и о Родине вечной, жестокой и горестной,
буду петь до конца и потом, дыша.
и навеки упали в глаза небеса,
мне однажды луна зацепилась за голову
и оставила свет свой в моих волосах.
Припев:
Там, где сердце всегда носил я,
Где песни слагались в пути,
Болит у меня Россия,
И лекаря мне не найти.
Я ходил по дорогам России изъезженным,
и твердил я великих поэтов стихи,
и шептали в ответ мне поля что-то нежное,
ветер в храмах лесов отпускал мне грехи.
Припев
Я в рублевские лики входил, словно в зеркало,
печенегов лукавых кроил до седла,
в Новегороде меду отведывал терпкого,
в кандалах на Урале лил колокола.
Припев
От открытий ума стал я идолом каменным,
от открытий души стал я мягче травы,
и созвучья мои подходили устам иным,
и отвергшие их были правы, увы...
Припев
Я смотрел только ввысь и вперед, а не под ноги,
был листвою травы и землею земли.
Все заботы ее, и ошибки, и подвиги
через сердце мое, как болезни, прошли.
Припев
Если кланяюсь я, то без тихой покорности,
и любовь и презренье дарю не спеша,
и о Родине вечной, жестокой и горестной,
буду петь до конца и потом, дыша.
I looked deep into the pigeon hollow,
and for ever the heavens fell in the eyes,
one day the moon caught hold of my head
and left her light in my hair.
Chorus:
Where I always wore my heart,
Where the songs were composed along the way,
It hurts me Russia,
And I can not find a healer.
I walked along the roads of Russia,
and I was repeating poetry verses,
and whispered in reply to me a field of something gentle,
the wind in the temples of the forests let me sins.
Chorus
I entered the ruble faces, as if in a mirror,
Pechenegs crafty cut to the saddle,
in Novgorod, honey tasted tart,
in the shackles in the Urals poured bells.
Chorus
From the discoveries of the mind I became an idol of stone,
from the discoveries of the soul I became softer than grass,
and my accords suited others' lips,
and those who rejected them were right, alas ...
Chorus
I looked only upwards and forwards, and not under my feet,
was the foliage of the grass and the earth of the earth.
All her worries, and mistakes, and exploits
through my heart, like illnesses have passed.
Chorus
If I bow, then without quiet obedience,
and love and contempt I give slowly,
and about the Motherland eternal, cruel and sorrowful,
I will sing to the end and then, breathing.
and for ever the heavens fell in the eyes,
one day the moon caught hold of my head
and left her light in my hair.
Chorus:
Where I always wore my heart,
Where the songs were composed along the way,
It hurts me Russia,
And I can not find a healer.
I walked along the roads of Russia,
and I was repeating poetry verses,
and whispered in reply to me a field of something gentle,
the wind in the temples of the forests let me sins.
Chorus
I entered the ruble faces, as if in a mirror,
Pechenegs crafty cut to the saddle,
in Novgorod, honey tasted tart,
in the shackles in the Urals poured bells.
Chorus
From the discoveries of the mind I became an idol of stone,
from the discoveries of the soul I became softer than grass,
and my accords suited others' lips,
and those who rejected them were right, alas ...
Chorus
I looked only upwards and forwards, and not under my feet,
was the foliage of the grass and the earth of the earth.
All her worries, and mistakes, and exploits
through my heart, like illnesses have passed.
Chorus
If I bow, then without quiet obedience,
and love and contempt I give slowly,
and about the Motherland eternal, cruel and sorrowful,
I will sing to the end and then, breathing.