Она раскрасила губы огнем карминным, чтоб стать, как все, чтоб быть - под одну гребенку. Она отвыкла, чтобы ее кормили, она выбирает ежиков в «Детском мире» - и продавщицы спрашивают «ребенку»?
Ее цвета - оранжевый с темно-синим, она сейчас тоскует, но тем не менее она умеет вьплядеть очень сильной. Она давно не казалась такой красивой - чтоб все вокруг шарахались в онеменье.
Не то чтоб она болеет - такое редко, ну раз в полгода - да и слегка, негромко. А вот сейчас - какие ни ешь таблетки, в какие ни закутывайся жилетки - царапается, рвет коготками бронхи.
Она обживает дом, устелив носками всю комнату и чуточку в коридоре. Она его выкашливает кусками, она купила шкафчик и новый сканер и думает, что хватит на наладонник.
Ее любимый свитер давно постиран, она такая милая и смешная, она грызет ментоловые пастилки, она боится - как она отпустила - вот так, спокойно, крылышек не сминая.
Она не знает, что с ним могло случиться, кого еще слова его доконали. Но помнит то, что он не любил лечиться, и сладкой резью - родинку под ключицей, и что он спит всегда по диагонали.
Она подругам пишет - ты, мол, крепись, но немного нарочитым, нечестным тоном, разбрасывает по дому чужие письма, и держится, и даже почти не киснет, и так, случайно плачет у монитора.
Она совсем замотанная делами, она б хотела видеть вокруг людей, но время по затылку - широкой дланью, на ней висят отчеты и два дедлайна, и поискать подарок на день рожденья.
Она полощет горло раствором борной, но холодно и нет никого под боком. Она притвориться может почти любою, она привькла Бога считать любовью. А вот любовь почти что отвыкла - Богом.
Все думает, что пора поменять системку, хранит - на крайний случай - бутылку водки. И слушает «Аквариум» и Хвостенко. И засыпает - больно вжимаясь в стенку - чтоб не дай Бог не разбудить кого-то.
She has painted carmine lips fire , to become like everything to be - one size fits all . She lost the habit to feed her , she chooses hedgehogs in " Children's World " - and asked the saleswoman , " child "?
Her colors - orange with dark blue , she now longs , but nevertheless it can vplyadet very strong. It has long seemed so beautiful - so all around shied numb .
Not that she is sick - is rare, but once in six months - and slightly softly . And now - what you eat or tablets, in which no envelop vests - scratching , tearing claws bronchi.
She settles house, paved with socks and a little whole room in the hallway. She coughs up his pieces, she bought a locker and a new scanner and thinks that will be enough for the handheld .
Her favorite sweater for a long time to wash , she's so cute and funny , she chews menthol lozenges, she fears - as she let go - that's right , quietly , without bending the wings .
She does not know what happened to him could happen , someone else to finish off his words . But remember that he did not like to be treated, and sweet rezyu - birthmark under the collarbone , and that he always sleeps diagonally.
She says her friends - you say, be strong , but a little deliberate , dishonest tone scatters on other people's letters home , and keeps and even almost kisnet and so casually crying at the monitor.
She shook quite chores, she 'd like to see people around , but time on the head - the hand of a broad , hanging on her reports and two deadline , and look for a gift for her birthday .
She gargling solution of boric but cold and there is no one at hand . She could almost pretend lyuboyu she privkla God considered love. But love is almost weaned - God.
All thinks it is time to change sistemku stores - in extreme cases - a bottle of vodka . And listening to "Aquarium" and Hvostenko . And sleep - vzhimayas hurt the wall - that God forbid not to wake anyone.