В Петербурге Райский поступил в юнкера: он с одушевлением скакал во фронте, млея и горя, с бегающими по спине мурашками, при звуках полковой музыки, вытягивался, стуча саблей и шпорами, при встрече с генералами, а по вечерам в удалой компании на тройках уносился за город, на веселые пикники, или брал уроки жизни и любви у столичных русских и не русских "Армад", в том волшебном царстве, где "гаснет вера в лучший край"
In St. Petersburg, Paradise entered the Juncker: he was jumping with an extract in the front, Mlex and grief, with goosebumps running on the back, with the sounds of regimental music, stretched, knocking a saber and spurs, at a meeting with generals, and in the evenings in the removal of the company in the top three worked For the city, on fun picnics, or took the lessons of life and love from the metropolitan Russian and not Russian "Armad", in the magical kingdom, where "goes out of faith to the best edge"