Отложим попечение,
покаяния пора настала,
Послушаем, братие, пение
Дней Великого поста:
«Да исправится молитва моя, яко кадило, пред Тобою:
Воздеяние руку моею - жертва вечерняя»
Пела братия простая,
как в обители поют,
И мелодия святая
утешала скорбный люд.
Да исправится молитва моя, яко кадило, пред Тобою:
Воздеяние руку моею - жертва вечерняя.
Вздохи слышатся и стоны:
«Боже не оставь меня»,
И юродивый поклоны
бьет, веригами звеня.
Да исправится молитва моя, яко кадило, пред Тобою:
Воздеяние руку моею - жертва вечерняя.
«Эту скорбь мне не измерить», -
тяжко сетуют басы.
«Покаяния отверзи двери», -
горько плачет блудный сын.
Да исправится молитва моя, яко кадило, пред Тобою:
Воздеяние руку моею - жертва вечерняя.
А звонарь знаменитый
навевает звоном грусть,
Разве ты была убита,
о, моя Святая Русь?
Да исправится молитва моя, яко кадило, пред Тобою:
Воздеяние руку моею - жертва вечерняя.
Put off the care
the time has come for repentance,
Let's listen, brothers, singing
Days of Great Lent:
“May my prayer be corrected, like a censer, before You:
Raising my hand is an evening sacrifice "
The simple brothers sang,
how they sing in the monastery,
And the melody is holy
consoled sorrowful people.
May my prayer be corrected, like a censer, before You:
Raising my hand is an evening sacrifice.
Sighs and moans are heard:
"God don't leave me"
And the holy fool bows
hits, ringing chains.
May my prayer be corrected, like a censer, before You:
Raising my hand is an evening sacrifice.
"I cannot measure this sorrow" -
bass lament heavily.
"Open the doors of repentance,"
the prodigal son cries bitterly.
May my prayer be corrected, like a censer, before You:
Raising my hand is an evening sacrifice.
And the famous bell ringer
makes a ringing sadness,
Have you been killed
oh, my Holy Russia?
May my prayer be corrected, like a censer, before You:
Raising my hand is an evening sacrifice.