Никогда не забуду (он был, или не был,
Этот вечер): пожаром зари
Сожжено и раздвинуто бледное небо,
И на жёлтой заре - фонари.
Я сидел у окна в переполненном зале.
Где-то пели смычки о любви.
Я послал тебе чёрную розу в бокале
Золотого, как нёбо, аи.
Ты взглянула. Я встретил смущённо и дерзко
Взор надменный и отдал поклон.
Обратясь к кавалеру, намеренно резко
Ты сказала: "И этот влюблён".
И сейчас же в ответ что-то грянули струны,
Исступлённо запели смычки...
Но была ты со мной всем презрением юным,
Чуть заметным дрожаньем руки...
Ты рванулась движеньем испуганной птицы,
Ты прошла, словно сон мой легка...
И вздохнули духи, задремали ресницы,
Зашептались тревожно шелка.
Но из глуби зеркал ты мне взоры бросала
И, бросая, кричала: "Лови!.."
А монисто бренчало, цыганка плясала
И визжала заре о любви.
I will never forget (he was, or was not,
This evening): the fire of the dawn
The pale sky is burned and pushed aside,
And in the yellow dawn - lights.
I was sitting by the window in a crowded hall.
Somewhere, they were singing the love of love.
I sent you a black rose in a glass
Golden as the palate, ai.
You looked. I met embarrassed and defiantly
He looked proud and bowed.
Turning to the gentleman, deliberately abruptly
You said: "And this one is in love."
And immediately in response something struck the strings,
The bells sang violently ...
But you were with me all the scorn of the young,
Slightly noticeable trembling hands ...
You rushed at the motion of a frightened bird,
You passed, as if my dream is easy ...
And the spirits sighed, eyelashes dozed,
The silk whispered anxiously.
But from the depths of the mirrors you looked at me
And, throwing, she shouted: "Catch!"
A monisto was strumming, a gypsy danced
And the dawn of love screeched.