Зрячий конец слепого начала.
Вороны памяти небо рубцуют.
Сорвавшись в воду с сырого причала -
Имя жжёт землю, яма пустует.
Смейся шире, седая луна,
На железной ладони лопаты.
Моей ямы - моя глубина
Мёртвой равниной моею брюхата!
Великий колокол взвыл под сердцем,
Грудную клетку, сломав пополам.
Из глаз сочится мёртвое детство,
Сознание глотает проклятый туман!
Маски, мелькая, взрывают нам веки,
Стеклянные сны расколола заря.
Голодное, злое существо в человеке,
Красит солнце тьмой фонаря!
Зрячий конец слепого начала,
Голуби латают рубцы в синеве.
Хилые стяжки тлеют сгорая,
Отражаясь безумием в больной голове!
The sighted end of the blind principle.
Crows of memory will scatter the sky.
Breaking into the water from a raw pier -
The name burns the earth, the pit is empty.
Laugh wider, graying the moon,
At the iron palm of the shovel.
My pit is my depth
With a dead plain to my Bruchata!
The great bell howled under the heart,
The chest, breaking in half.
Dead childhood oozes from the eyes,
Consciousness swallows the damned fog!
Masks, flickering, explodes us eyelids,
Glass dreams split dawn.
Hungry, evil creature in man,
The sun paints the darkness of the lantern!
The sighted end of the blind principle,
Pigeons are pacling scars in blue.
Fruit screeds smolder in burning,
Reflected by madness in a sore head!