Я ли в поле да не травушка была,
Я ли в поле не зеленая росла;
Взяли меня, травушку, скосили,
На солнышке в поле иссушили.
Ох ты, горе мое, горюшко!
Знать, такая моя долюшка!
Я ли в поле не пшеничушка была,
Я ли в поле не высокая росла;
Взяли меня, срезали серпами,
Склали меня на поле снопами.
Ох ты, горе мое, горюшко!
Знать, такая моя долюшка!
Я ли в поле не калинушка была,
Я ли в поле да не красная росла;
Взяли калинушку, поломали
И в жгутики меня посвязали.
Ох ты, горе мое, горюшко!
Знать, такая моя долюшка!
Я ль у батюшки не доченька была,
У родимой не цветочек я росла;
Неволей меня, бедную, взяли
И с немилым, седым, повенчали.
Ох ты, горе мое, горюшко!
Знать, такая моя долюшка.
Whether I was in the field and not a grass was,
Have I not grown green in the field;
They took me, grass, mowed,
In the sun in the field dried up.
Oh, my grief, bitter!
Know, so my little bit!
Was I not a wheat field
Have I not grown high in the field;
They took me, cut the sickles,
They threw me on the field in sheaves.
Oh, my grief, bitter!
Know, so my little bit!
Whether I was in the field not Kalinushka,
Do I not in the field grew red;
They took Kalinushka, broke
And in the flagella I have committed to.
Oh, my grief, bitter!
Know, so my little bit!
I did not have a priestess,
I didn’t have a flower in my birth;
Take me, poor, took
And with unhappy, gray, they marry.
Oh, my grief, bitter!
To know this is my share.