Текст песни zerno - Владимир Маяковский - Ко всему
Просмотров
33
0 чел. считают текст песни верным
0 чел. считают текст песни неверным
Для вашего ознакомления предоставлен текст песни zerno - Владимир Маяковский - Ко всему, а еще перевод песни с видео или клипом. Также вы можете прослушать песню онлайн
Нет.
Это неправда.
Нет!
И ты?
Любимая,
за что,
за что же?!
Хорошо -
я ходил,
я дарил цветы,
я ж из ящика не выкрал серебряных ложек!
Белый,
сшатался с пятого этажа.
Ветер щеки ожег.
Улица клубилась, визжа и ржа.
Похотливо взлазил рожок на рожок.
Вознес над суетой столичной одури
строгое -
древних икон -
чело.
На теле твоем - как на смертном одре -
сердце
дни
кончило.
В грубом убийстве не пачкала рук ты.
Ты
уронила только:
"В мягкой постели
он,
фрукты,
вино на ладони ночного столика".
Любовь!
Только в моем
воспаленном
мозгу была ты!
Глупой комедии остановите ход!
Смотрите -
срываю игрушки-латы
я,
величайший Дон-Кихот!
Помните:
под ношей креста
Христос
секунду
усталый стал.
Толпа орала:
"Марала!
Мааарррааала!"
Правильно!
Каждого,
кто
об отдыхе взмолится,
оплюй в его весеннем дне!
Армии подвижников, обреченных добровольцам
от человека пощады нет!
Довольно!
Теперь -
клянусь моей языческой силою!-
дайте
любую
красивую,
юную,-
души не растрачу,
изнасилую
и в сердце насмешку плюну ей!
Око за око!
Севы мести и в тысячу крат жни!
В каждое ухо ввой:
вся земля -
каторжник
с наполовину выбритой солнцем головой!
Око за око!
Убьете,
похороните -
выроюсь!
Об камень обточатся зубов ножи еще!
Собакой забьюсь под нары казарм!
Буду,
бешенный,
вгрызаться в ножища,
пахнущие потом и базаром.
Ночью вскочите!
Я
звал!
Белым быком возрос над землей:
Муууу!
В ярмо замучена шея-язва,
над язвой смерчи мух.
Лосем обернусь,
в провода
впутаю голову ветвистую
с налитыми кровью глазами.
Да!
Затравленным зверем над миром выстою.
Не уйти человеку!
Молитва у рта,-
лег на плиты просящ и грязен он.
Я возьму
намалюю
на царские врата
на божьем лике Разина.
Солнце! Лучей не кинь!
Сохните, реки, жажду утолить не дав ему,-
чтоб тысячами рождались мои ученики
трубить с площадей анафему!
И когда,
наконец,
на веков верхи став,
последний выйдет день им,-
в черных душах убийц и анархистов
зажгусь кровавым видением!
Светает.
Все шире разверзается неба рот.
Ночь пьет за глотком глоток он.
От окон зарево.
От окон жар течет.
От окон густое солнце льется на спящий город.
Святая месть моя!
Опять
над уличной пылью
ступенями строк ввысь поведи!
До края полное сердце
вылью
в исповеди!
Грядущие люди!
Кто вы?
Вот - я,
весь
боль и ушиб.
Вам завещаю я сад фруктовый
моей великой души.
Это неправда.
Нет!
И ты?
Любимая,
за что,
за что же?!
Хорошо -
я ходил,
я дарил цветы,
я ж из ящика не выкрал серебряных ложек!
Белый,
сшатался с пятого этажа.
Ветер щеки ожег.
Улица клубилась, визжа и ржа.
Похотливо взлазил рожок на рожок.
Вознес над суетой столичной одури
строгое -
древних икон -
чело.
На теле твоем - как на смертном одре -
сердце
дни
кончило.
В грубом убийстве не пачкала рук ты.
Ты
уронила только:
"В мягкой постели
он,
фрукты,
вино на ладони ночного столика".
Любовь!
Только в моем
воспаленном
мозгу была ты!
Глупой комедии остановите ход!
Смотрите -
срываю игрушки-латы
я,
величайший Дон-Кихот!
Помните:
под ношей креста
Христос
секунду
усталый стал.
Толпа орала:
"Марала!
Мааарррааала!"
Правильно!
Каждого,
кто
об отдыхе взмолится,
оплюй в его весеннем дне!
Армии подвижников, обреченных добровольцам
от человека пощады нет!
Довольно!
Теперь -
клянусь моей языческой силою!-
дайте
любую
красивую,
юную,-
души не растрачу,
изнасилую
и в сердце насмешку плюну ей!
Око за око!
Севы мести и в тысячу крат жни!
В каждое ухо ввой:
вся земля -
каторжник
с наполовину выбритой солнцем головой!
Око за око!
Убьете,
похороните -
выроюсь!
Об камень обточатся зубов ножи еще!
Собакой забьюсь под нары казарм!
Буду,
бешенный,
вгрызаться в ножища,
пахнущие потом и базаром.
Ночью вскочите!
Я
звал!
Белым быком возрос над землей:
Муууу!
В ярмо замучена шея-язва,
над язвой смерчи мух.
Лосем обернусь,
в провода
впутаю голову ветвистую
с налитыми кровью глазами.
Да!
Затравленным зверем над миром выстою.
Не уйти человеку!
Молитва у рта,-
лег на плиты просящ и грязен он.
Я возьму
намалюю
на царские врата
на божьем лике Разина.
Солнце! Лучей не кинь!
Сохните, реки, жажду утолить не дав ему,-
чтоб тысячами рождались мои ученики
трубить с площадей анафему!
И когда,
наконец,
на веков верхи став,
последний выйдет день им,-
в черных душах убийц и анархистов
зажгусь кровавым видением!
Светает.
Все шире разверзается неба рот.
Ночь пьет за глотком глоток он.
От окон зарево.
От окон жар течет.
От окон густое солнце льется на спящий город.
Святая месть моя!
Опять
над уличной пылью
ступенями строк ввысь поведи!
До края полное сердце
вылью
в исповеди!
Грядущие люди!
Кто вы?
Вот - я,
весь
боль и ушиб.
Вам завещаю я сад фруктовый
моей великой души.
No.
It is not true.
No!
And you?
Darling
for what,
for what ?!
Good -
I went,
I gave flowers
I didn’t steal silver spoons from the box!
White,
stumbled from the fifth floor.
Wind cheeks burned.
The street was swirling, squealing and rustling.
Lustfully climbed the horn on the horn.
Ascended over the bustle of the metropolitan stupor
strict -
ancient icons -
brow.
On your body - like on your deathbed -
a heart
days
finished.
In gross murder you did not get your hands dirty.
You
dropped only:
"In a soft bed
he,
fruits,
wine in the palm of the night table. "
Love!
Only in my
inflamed
you were the brain!
Stupid comedy stop the move!
Watch -
tearing toys armor
I am,
the greatest Don Quixote!
Remember:
under the burden of the cross
Christ
give me a sec
became tired.
The crowd screamed:
"Marala!
Maaarrraaala! "
Correctly!
Each
Who
pray for rest
omit in his spring day!
Army of Devotees Doomed to Volunteers
there is no mercy from a man!
Enough!
Now -
I swear by my pagan power! -
give
any
beautiful
young -
I’m not wasting my soul
rape
and in my heart I’ll spit a mockery at her!
An eye for an eye!
Seva's revenge and a thousand times a day!
Howl into each ear:
the whole earth -
convict
with your head half shaved by the sun!
An eye for an eye!
Kill
bury -
digging up!
Knives will be turned on a stone yet!
I’ll fight the dog under the bunk barracks!
I will,
mad
bite into the claws
smelling of sweat and the bazaar.
Jump up at night!
I AM
called!
White bull rose above the ground:
Muuuu!
A neck-ulcer is tormented in yoke
over the ulcer of the tornado of flies.
I'll turn around the elk
into wires
I will confuse a branched head
with bloodshot eyes.
Yes!
A hunted beast stands above the world.
Do not leave the man!
Prayer at the mouth
He lay on the stoves asking and dirty.
I will take
painted on
at the king's gate
on the face of God Razin.
The sun! Do not throw rays!
Dry, rivers, thirst quenched without giving him, -
so that my disciples are born in the thousands
blow anathema from the squares!
And when,
finally,
becoming centuries old
the last will be their day,
in the black souls of killers and anarchists
light up a bloody vision!
It is getting light.
The mouth of the sky opens wider and wider.
He drinks a sip of the night.
From the windows a glow.
Heat flows from the windows.
From the windows, the thick sun pours on the sleeping city.
My holy revenge!
Again
over street dust
lead the steps of the lines up!
To the brim full heart
I will pour
in confession!
Coming people!
Who you are?
Here I am,
all
pain and bruise.
I will bequeath to you the fruit garden
of my great soul.
It is not true.
No!
And you?
Darling
for what,
for what ?!
Good -
I went,
I gave flowers
I didn’t steal silver spoons from the box!
White,
stumbled from the fifth floor.
Wind cheeks burned.
The street was swirling, squealing and rustling.
Lustfully climbed the horn on the horn.
Ascended over the bustle of the metropolitan stupor
strict -
ancient icons -
brow.
On your body - like on your deathbed -
a heart
days
finished.
In gross murder you did not get your hands dirty.
You
dropped only:
"In a soft bed
he,
fruits,
wine in the palm of the night table. "
Love!
Only in my
inflamed
you were the brain!
Stupid comedy stop the move!
Watch -
tearing toys armor
I am,
the greatest Don Quixote!
Remember:
under the burden of the cross
Christ
give me a sec
became tired.
The crowd screamed:
"Marala!
Maaarrraaala! "
Correctly!
Each
Who
pray for rest
omit in his spring day!
Army of Devotees Doomed to Volunteers
there is no mercy from a man!
Enough!
Now -
I swear by my pagan power! -
give
any
beautiful
young -
I’m not wasting my soul
rape
and in my heart I’ll spit a mockery at her!
An eye for an eye!
Seva's revenge and a thousand times a day!
Howl into each ear:
the whole earth -
convict
with your head half shaved by the sun!
An eye for an eye!
Kill
bury -
digging up!
Knives will be turned on a stone yet!
I’ll fight the dog under the bunk barracks!
I will,
mad
bite into the claws
smelling of sweat and the bazaar.
Jump up at night!
I AM
called!
White bull rose above the ground:
Muuuu!
A neck-ulcer is tormented in yoke
over the ulcer of the tornado of flies.
I'll turn around the elk
into wires
I will confuse a branched head
with bloodshot eyes.
Yes!
A hunted beast stands above the world.
Do not leave the man!
Prayer at the mouth
He lay on the stoves asking and dirty.
I will take
painted on
at the king's gate
on the face of God Razin.
The sun! Do not throw rays!
Dry, rivers, thirst quenched without giving him, -
so that my disciples are born in the thousands
blow anathema from the squares!
And when,
finally,
becoming centuries old
the last will be their day,
in the black souls of killers and anarchists
light up a bloody vision!
It is getting light.
The mouth of the sky opens wider and wider.
He drinks a sip of the night.
From the windows a glow.
Heat flows from the windows.
From the windows, the thick sun pours on the sleeping city.
My holy revenge!
Again
over street dust
lead the steps of the lines up!
To the brim full heart
I will pour
in confession!
Coming people!
Who you are?
Here I am,
all
pain and bruise.
I will bequeath to you the fruit garden
of my great soul.