Я ухожу в небытие, я ухожу в никуда.
Моя печаль для меня почему-то легка.
И мне не хочется плакать, мне не хочется ждать.
И больше я не смогу ничего потерять.
Все будет быстро, огненный сноп.
Восьмиграммовый снаряд разрушит мой лоб,
Лишь только тоненькой струйкой опуститься кровь,
По виску и глазам, крася в яркое бровь.
Все песни не спеты, да кому они нужны.
Моя жизнь - это зима, а я ждал весны.
Я говорил то, что думал, и делал то, что умел,
Но кончается все, и для меня есть предел.
Умные клетки серой жижи в башке
Оставляют следы на тетрадном листе.
Выходит, что так все и должно было быть.
И я родился для того, чтобы себя убить.
Я не знал никого, кем бы я был любим.
Было много друзей, но я всегда был один.
Было что-то такое, чего я не знал,
И был кто-то такой, кого я искал.
Но поиски тщетны, а знания - ложь.
За пять секунд до сигнала приятная дрожь.
Мои пальцы сжимают холодную смерть,
И я просигналю в височную твердь.
I am going into oblivion, I am going nowhere.
For some reason, my sadness is easy for me.
And I don’t want to cry, I don’t want to wait.
And I can't lose anything else.
Everything will be fast, a sheaf of fire.
An eight gram shell will shatter my forehead
As soon as the blood falls in a thin stream,
Over the temples and eyes, dyeing a bright eyebrow.
All the songs are not sung, but who needs them.
My life is winter, and I was waiting for spring.
I said what I thought and did what I could
But everything ends, and for me there is a limit.
Smart cells of gray goo in the head
Leave traces on a notebook sheet.
It turns out that this is how it should have been.
And I was born to kill myself.
I didn't know anyone who I was loved.
There were many friends, but I was always alone.
There was something I didn't know
And there was someone I was looking for.
But the search is in vain, and knowledge is a lie.
Five seconds before the signal, a pleasant shiver.
My fingers grip cold death
And I will beep to the temple firmament.