Средь сосен сонных сонными снимаемся с бивака
Под дрожь жестокой осени в нависших облаках.
Дорога льётся волнами – вонючая клоака –
В лесу, в лугах и в озими – неистово плоха,
Но сопки серо-синие смеяться не посмеют,
Над нашими солдатами, ползущими в грязи:
Извилистою линией идут они за теми,
Кто раньше были братьями, и кто теперь враги.
...А кости старой падали надёжно огорожены
Поскотиной дырявою, налегшей на сосну.
Ах, чёрт возьми, да надо ли, чтоб были мы заброшены
На жизнь распрокорявую в поганую страну!
Июль 1920 года
Among sleepy sleepy pines we remove from the bivouac
Under the trembling of a brutal autumn in overcast clouds.
The road pours in waves - stinky cesspool -
In the forest, in the meadows and in the winter, it is furiously bad,
But the hills of gray-blue will not dare to laugh,
Above our soldiers crawling in the mud:
In a winding line they follow those
Who used to be brothers, and who are now enemies.
... And the bones of the old fell securely fenced
With a leaky hole, lying on a pine tree.
Oh hell, is it necessary that we be abandoned
I’m tearing to life in a rotten country!
July 1920