Текст песни Дима Птицами - Комета
Просмотров
23
0 чел. считают текст песни верным
0 чел. считают текст песни неверным
Для вашего ознакомления предоставлен текст песни Дима Птицами - Комета, а еще перевод песни с видео или клипом. Также вы можете прослушать песню онлайн
Мальчик с персиковыми щечками
В силу детсадовского возраста отнюдь не вникая,
Принял меня за собачью фекалию.
Я мало похожу на р̀акушку
Или хотя бы комок песка,
Поэтому лежу не в песочнице,
А рядом с ржавым пережитком советской державы.
У подъезда под гитару поют Окуджаву,
И я удивлен, что это поколение,
Несмотря на сироп из телика
И радуги из билбордов,
Еще помнит гениев,
Еще помнит аккорды,
Еще может пуститься в пляс столь горячо,
Да станцевать на гробу некогда мощной империи
Казачок.
И знаете, так ведь случается с каждым.
Мальчик с персиковыми щечками
Принял меня за собачью какашку.
Я мало похож на р̀акушку,
А на комок песка – лишь местами,
И он выбросил меня подальше,
Чтоб я не мешал ему строить песочные хрущевки и сталинки.
А я ведь верил, так горячо, безнадежно и преданно верил,
Собирая на себе космическую пыль,
Сгорая в сухой атмосфере,
Теряя себя на просторах космоса,
Да распадаясь на осколки,
Я летел к тебе так бесконечно,
Я летел к тебе так бесконечно долго.
Мой путь был опасным и шатким.
И вот я тут, на детской площадке,
Дворник напрягает свой нетрезвый мозжечок,
Уже третий день силясь понять,
Откуда же взялся это булыжник?
А мне хотя бы разочек еще
Взглянуть на тебя поближе.
Утром я наблюдаю,
Как ты идешь на маршрутку мимо киосков,
У тебя все та же прическа,
А вечером ты долго копаешься в сумке,
Пытаясь ключи от домофона отыскать.
И будь фонарем, я б для тебя зажегся ярко-ярко,
Но я не фонарь, не р̀акушка,
И, если признаться честно, даже не комок песка.
И, знаете, восседая в этом песчаном улье,
Мальчик с персиковыми щечками
Принял меня за собачью какулю,
И бросил прямо под дерево,
А мне так нравилось смотреть, пойми,
Как вечером в твоих окнах
Кипит, доселе неизвестный мне, мир.
Я знаю, что там, со всех флангов, овощи и макароны атакуя,
Ты бренчишь сковородками и кастрюлями,
Ты мешаешь странноватого цвета какую-то жижу,
И я не прошу того, что тебе не по плечу,
Ты просто перенеси меня, пожалуйста, в сторонку на чуть-чуть,
Я за этим кленом ни черта не вижу.
Я здесь, рядом с большой, советской, ржавой ракетой,
Пока ты дизайнеришь что-то или сидишь в интернетах,
Я знаю, что ты теперь его руками согрета,
Но я не в силах что-то изменить,
Ведь я всего лишь комета.
Я здесь, рядом с большой, советской, ржавой ракетой,
Пока ты дизайнеришь что-то или сидишь в интернетах,
Я знаю, что ты теперь его руками согрета,
Но я не в силах что-то изменить,
Ведь я всего лишь комета.
Я здесь, рядом с большой, советской, ржавой ракетой,
Пока ты дизайнеришь что-то или сидишь в интернетах,
Я знаю, что ты теперь его руками согрета,
Но я не в силах что-то изменить,
Ведь я всего лишь комета.
Я здесь, рядом с большой, советской, ржавой ракетой,
Пока ты дизайнеришь что-то или сидишь в интернетах,
Я знаю, что ты теперь его руками согрета,
Но я не в силах что-то изменить,
Ведь я всего лишь комета.
В силу детсадовского возраста отнюдь не вникая,
Принял меня за собачью фекалию.
Я мало похожу на р̀акушку
Или хотя бы комок песка,
Поэтому лежу не в песочнице,
А рядом с ржавым пережитком советской державы.
У подъезда под гитару поют Окуджаву,
И я удивлен, что это поколение,
Несмотря на сироп из телика
И радуги из билбордов,
Еще помнит гениев,
Еще помнит аккорды,
Еще может пуститься в пляс столь горячо,
Да станцевать на гробу некогда мощной империи
Казачок.
И знаете, так ведь случается с каждым.
Мальчик с персиковыми щечками
Принял меня за собачью какашку.
Я мало похож на р̀акушку,
А на комок песка – лишь местами,
И он выбросил меня подальше,
Чтоб я не мешал ему строить песочные хрущевки и сталинки.
А я ведь верил, так горячо, безнадежно и преданно верил,
Собирая на себе космическую пыль,
Сгорая в сухой атмосфере,
Теряя себя на просторах космоса,
Да распадаясь на осколки,
Я летел к тебе так бесконечно,
Я летел к тебе так бесконечно долго.
Мой путь был опасным и шатким.
И вот я тут, на детской площадке,
Дворник напрягает свой нетрезвый мозжечок,
Уже третий день силясь понять,
Откуда же взялся это булыжник?
А мне хотя бы разочек еще
Взглянуть на тебя поближе.
Утром я наблюдаю,
Как ты идешь на маршрутку мимо киосков,
У тебя все та же прическа,
А вечером ты долго копаешься в сумке,
Пытаясь ключи от домофона отыскать.
И будь фонарем, я б для тебя зажегся ярко-ярко,
Но я не фонарь, не р̀акушка,
И, если признаться честно, даже не комок песка.
И, знаете, восседая в этом песчаном улье,
Мальчик с персиковыми щечками
Принял меня за собачью какулю,
И бросил прямо под дерево,
А мне так нравилось смотреть, пойми,
Как вечером в твоих окнах
Кипит, доселе неизвестный мне, мир.
Я знаю, что там, со всех флангов, овощи и макароны атакуя,
Ты бренчишь сковородками и кастрюлями,
Ты мешаешь странноватого цвета какую-то жижу,
И я не прошу того, что тебе не по плечу,
Ты просто перенеси меня, пожалуйста, в сторонку на чуть-чуть,
Я за этим кленом ни черта не вижу.
Я здесь, рядом с большой, советской, ржавой ракетой,
Пока ты дизайнеришь что-то или сидишь в интернетах,
Я знаю, что ты теперь его руками согрета,
Но я не в силах что-то изменить,
Ведь я всего лишь комета.
Я здесь, рядом с большой, советской, ржавой ракетой,
Пока ты дизайнеришь что-то или сидишь в интернетах,
Я знаю, что ты теперь его руками согрета,
Но я не в силах что-то изменить,
Ведь я всего лишь комета.
Я здесь, рядом с большой, советской, ржавой ракетой,
Пока ты дизайнеришь что-то или сидишь в интернетах,
Я знаю, что ты теперь его руками согрета,
Но я не в силах что-то изменить,
Ведь я всего лишь комета.
Я здесь, рядом с большой, советской, ржавой ракетой,
Пока ты дизайнеришь что-то или сидишь в интернетах,
Я знаю, что ты теперь его руками согрета,
Но я не в силах что-то изменить,
Ведь я всего лишь комета.
Peach cheeks
Due to kindergarten, without delving, without delving,
He took me for the dog feces.
I look a little like r̀akushka
Or at least a lump of sand
Therefore, I am not in the sandbox,
And next to the rusty relic of the Soviet power.
At the entrance to the guitar, they sing Okudzhava,
And I am surprised that this is a generation
Despite the syrup from Telik
And rainbows from billboards,
He also remembers geniuses
He also remembers chords
It can still be dancing so hot,
Yes, dance on the coffin of a once powerful empire
Cossack.
And you know, so it happens to everyone.
Peach cheeks
He took me for a dog packet.
I look a little like r̀akushka,
And on a lump of sand - only in places,
And he threw me away,
So that I do not bother him to build sandy Khrushchevs and Stalin.
But I believed so hotly, hopelessly and devotedly believed
Collecting cosmic dust
Burning in a dry atmosphere,
Losing itself in the spaces of the cosmos,
Yes, decaying into fragments,
I flew to you so endlessly
I flew to you so endlessly.
My path was dangerous and shaky.
And here I am on the playground,
The janitor strains his drunk cerebellum,
The third day I have been trying to understand
Where did this cobblestone come from?
And at least I still have once yet
Take a closer look at you.
In the morning I am watching
How do you go to the minibus past the kiosks,
You have the same hairstyle
And in the evening you dig in a bag for a long time,
Trying to find the keys to the intercom.
And be a lantern, I would have lit a bright yarko for you,
But I'm not a lantern, not r̀akushka,
And, if you admit honestly, not even a lump of sand.
And, you know, sitting in this sandy hive,
Peach cheeks
I took me for a dog kakuil,
And threw it right under the tree
And I liked to watch so much, understand
Like in your windows in your windows
He boils, hitherto unknown to me, the world.
I know that there, from all flanks, vegetables and pasta, attacking,
You are striking with pans and pots,
You interfere with a strange color of some kind of slurry
And I do not ask for what is not on the shoulder
You just transfer me, please, to the side to a little,
I don’t see a damn thing for this maple.
I am here next to a large, Soviet, rusty rocket,
While you are designing something or sitting on the Internet,
I know that you are now warmed with his hands,
But I am not able to change something,
After all, I am just a comet.
I am here next to a large, Soviet, rusty rocket,
While you are designing something or sitting on the Internet,
I know that you are now warmed with his hands,
But I am not able to change something,
After all, I am just a comet.
I am here next to a large, Soviet, rusty rocket,
While you are designing something or sitting on the Internet,
I know that you are now warmed with his hands,
But I am not able to change something,
After all, I am just a comet.
I am here next to a large, Soviet, rusty rocket,
While you are designing something or sitting on the Internet,
I know that you are now warmed with his hands,
But I am not able to change something,
After all, I am just a comet.
Due to kindergarten, without delving, without delving,
He took me for the dog feces.
I look a little like r̀akushka
Or at least a lump of sand
Therefore, I am not in the sandbox,
And next to the rusty relic of the Soviet power.
At the entrance to the guitar, they sing Okudzhava,
And I am surprised that this is a generation
Despite the syrup from Telik
And rainbows from billboards,
He also remembers geniuses
He also remembers chords
It can still be dancing so hot,
Yes, dance on the coffin of a once powerful empire
Cossack.
And you know, so it happens to everyone.
Peach cheeks
He took me for a dog packet.
I look a little like r̀akushka,
And on a lump of sand - only in places,
And he threw me away,
So that I do not bother him to build sandy Khrushchevs and Stalin.
But I believed so hotly, hopelessly and devotedly believed
Collecting cosmic dust
Burning in a dry atmosphere,
Losing itself in the spaces of the cosmos,
Yes, decaying into fragments,
I flew to you so endlessly
I flew to you so endlessly.
My path was dangerous and shaky.
And here I am on the playground,
The janitor strains his drunk cerebellum,
The third day I have been trying to understand
Where did this cobblestone come from?
And at least I still have once yet
Take a closer look at you.
In the morning I am watching
How do you go to the minibus past the kiosks,
You have the same hairstyle
And in the evening you dig in a bag for a long time,
Trying to find the keys to the intercom.
And be a lantern, I would have lit a bright yarko for you,
But I'm not a lantern, not r̀akushka,
And, if you admit honestly, not even a lump of sand.
And, you know, sitting in this sandy hive,
Peach cheeks
I took me for a dog kakuil,
And threw it right under the tree
And I liked to watch so much, understand
Like in your windows in your windows
He boils, hitherto unknown to me, the world.
I know that there, from all flanks, vegetables and pasta, attacking,
You are striking with pans and pots,
You interfere with a strange color of some kind of slurry
And I do not ask for what is not on the shoulder
You just transfer me, please, to the side to a little,
I don’t see a damn thing for this maple.
I am here next to a large, Soviet, rusty rocket,
While you are designing something or sitting on the Internet,
I know that you are now warmed with his hands,
But I am not able to change something,
After all, I am just a comet.
I am here next to a large, Soviet, rusty rocket,
While you are designing something or sitting on the Internet,
I know that you are now warmed with his hands,
But I am not able to change something,
After all, I am just a comet.
I am here next to a large, Soviet, rusty rocket,
While you are designing something or sitting on the Internet,
I know that you are now warmed with his hands,
But I am not able to change something,
After all, I am just a comet.
I am here next to a large, Soviet, rusty rocket,
While you are designing something or sitting on the Internet,
I know that you are now warmed with his hands,
But I am not able to change something,
After all, I am just a comet.