Дописывая этот стих,
Я вспомнил про его начало.
Оно негромко прозвучало,
Стих шевельнулся и затих.
Он пробуждался, как медведь,
Засевший на зиму в берлоге.
Уже глаголы и предлоги,
Как лапы, стали в нем неметь.
И вот он вылез – мокрый, тощий,
Облизан липкою весной,
Снегов обламывая толщи —
И потянулся всей спиной.
И вдруг взревел, и вдруг запел
Всей глоткой, всем волнистым нёбом,
Так заорал он над сугробом,
Что я и сам оторопел.
И стал он весел, потому,
Что стих не может быть невесел,
Он весел от ноздрей и чресел,
И очень хорошо ему
Вдыхать, дышать, реветь, стонать,
Бесчинствовать и бесноваться,
Обламывать и обминать
И с гласными согласоваться.
От А до О,
От О до Ю,
От Ю до Ы —
Какие звуки!
Изогнутые, как излуки,
Как реки, из которых пью.
И это я ору, пою
Дуплом огромной носоглотки,
Радующийся бытию,
Хлебнувший звуков, словно водки.
Как хорошо, что темнота,
Что пахнет лесом, ливнем, глиной,
Что сотни гласных изо рта
Выкатываются лавиной.
Вот и пошло! Теперь не трусь!
Куда девалась лень былая!
За что угодно я берусь,
Отказываться не желая.
1962
By writing this verse,
I remembered its beginning.
It sounded softly,
Verse moved and fell silent.
He awoke like a bear
Strung up for the winter in a den.
Already verbs and prepositions,
Like paws, they became numb in it.
And he got out - wet, skinny,
Licked with sticky in the spring,
Snows breaking thick
And stretched his entire back.
And suddenly roared, and suddenly began to sing
All throat, all wavy palate,
So he screamed over the snowdrift,
That I myself was taken aback.
And he became cheerful because
That the verse cannot be sad,
He is cheerful from the nostrils and loins,
And very good to him
Inhale, breathe, roar, moan,
Rampage and rage,
Break off and press down
And agree with the vowels.
From A to O,
From O to U,
From Yu to Y -
What sounds!
Curved, like treads,
Like the rivers from which I drink.
And this I scream, sing
The hollow of a huge nasopharynx,
Rejoicing in being
Smells like vodka.
How good is darkness
What smells like wood, rain, clay,
What hundreds of vowels from the mouth
Roll out the avalanche.
That's it! Now do not be afraid!
Where was the laziness of the past!
For whatever I take,
Refuse unwillingly.
1962