мы крадемся с тобой рука об руку
по темным переулкам. прячем тела в голодные арки
и стыки домов. забившись в углы,
прижавшись друг к другу,
рука об руку, став замкнутым кругом,-
целым и полным любви,
под Госпеловый хор.
вокруг все застыло.
мы стоим и смотрим друг на друга,
будто в церкви святой тишины,
спрятав друг друга подальше от шумных машин,
архитектуры Санкт Петербурга,
что давит своими сводами и делает тяжелыми веки.
век, потерявший свой вектор,
но мы держим друг друга,
вдвоем, будто птицы на ссохшейся ветке рябины.
рабы лампы, покинутой Джином,
зато у нас с тобой есть бутылка джина,
что бы скоротать потухшие дни.
за сотню динаров куплю тебе платье,
сотканное нитями красоты.
мы прячем от почвы, что отравлена коростой,
будто ядом. пропитана кровью Иакова.
мы в окружении Иноков и водяных знаков.
прячем свои детские тела в поле злаков.
отныне я твой знахарь,
и пусть обладаю не таким количеством знаний,
как хотелось бы, и самые важные вещи
пойлом залил, на тебя залип и запил,
под этот запил.
мы с тобой в этой квартире-пещере,
как в королевском зале,
наш совместный абонент теперь
всегда для всех занят.
we sneak hand in hand with you
along the dark alleys. hiding bodies in the hungry arches
and joints of houses. hiding in the corners
clinging to each other
hand in hand, becoming a vicious circle, -
whole and full of love
under the chowless choir.
everything froze.
we stand and look at each other
as if in a church of holy silence
hiding each other away from noisy cars,
architecture of St. Petersburg,
which presses its arches and makes heavy eyelids.
century, which lost its vector,
but we hold each other
together, like birds on a shriveled branch of a mountain ash.
slaves of the lamp left by Jin
but you and I have a bottle of gin,
what would pass the extinct days.
for a hundred dinars I will buy you a dress,
woven threads of beauty.
we hide from the soil that is poisoned by the scab,
like poison. soaked in the blood of jacob.
we are surrounded by monks and watermarks.
we hide our children's bodies in the field of cereals.
from now on I am your medicine man
and let him not have so much knowledge
as we would like, and the most important things
swill flooded, stuck on you and drank,
under this gash.
we are with you in this cave apartment
like in the royal hall
our joint subscriber is now
always busy for everyone.