Существует определенный миг, когда всякая жертва знает в точности, что с ней произойдет, когда жертвоприношение предстает перед ней в малейших деталях, застыв, как образ, навеки
There is a certain moment when every sacrifice knows exactly what will happen to it when the sacrifice appears before it in the smallest detail, frozen, like an image, forever