I was your favorite leper son. I even bandaged my wounds.
Licked them sparkling clean for the benefit parades.
Now I labor through the night to expunge your DNA.
I want your coat of arms to rust into disgrace. I want your sadist's memoir
to furl like a worm in the rain.
I buried in the mire
all the shame that you imparted
Still shrapnel's spreading in my mind
You're the crushing overseer
who left his peasant in the sun
body baking on the wheel
my pain, your meal
The bluebirds, monarchs are soaring free into the clutch of the whitest priests
while the deacons cook and clean, readminister disease
Behold another scapegoat raped by an apprentice of decimation
the spoils of your Con-quest, the fledgling in your path
I flinched when I was cornered, amidst the plaque, mercury laughs.
I listened to your cryptic promise.
“You'll be broken too. You'll be broke in two.”
and sang the copacetic blues
complicit quiet, complicit quiet
You're the amalgam of an aeon
another lip-smacking lackey:
glazed mannequin malaise
cold Saturn's thirst
extinguished summer of my life
but now you can recline, unburdened and drugged
I spent my life watching my back,
boxing lineal shadows. Now you're thunder without lightning,
a broken-toothed oracle, twisting my perception.
You are just a figment of your own imagination
ravaging all that is beautiful.
You set the terms of my imprisonment:
“Here's your lifetime poisoned mind.”
Bequeath the family heirloom, a bouquet of rusted steel.
Now it's mine to unravel it
to melt the remainder down
to cross the river at twilight
to leave my shell in the shallows
to crawl exposed on the river bank
and grow new flesh
Я был твоим любимым сыном прокаженным. Я даже перевязал свои раны.
Облизал их сверкающими для парадов.
Теперь я работаю всю ночь, чтобы удалить твою ДНК.
Я хочу, чтобы твой герб превратился в позор. Я хочу мемуары вашего садиста
свернуть, как червь под дождем.
Я похоронен в болоте
весь позор, который ты передал
Все еще шрапнель распространяется в моей голове
Ты сокрушительный надзиратель
который оставил своего крестьянина на солнце
выпечка тела на колесе
моя боль, твоя еда
Синие птицы, монархи свободно парят в кладке самых белых священников
в то время как дьяконы готовят и убирают болезнь
Вот еще один козел отпущения, изнасилованный учеником прореживания
добыча вашего Конквеста, недолеток на вашем пути
Я вздрогнул, когда я был загнан в угол, среди мемориальной доски, ртуть смеется.
Я слушал ваше загадочное обещание.
«Ты тоже будешь сломлен. Тебя разорят на две части.
и пели копуксусный блюз
соучастник тишины, соучастник тишины
Ты амальгама эона
еще один лакещик
глазированный манекен недомогание
холодная жажда Сатурна
потухшее лето моей жизни
но теперь вы можете откидываться, не отягощенные и одурманенные
Я провел всю жизнь, наблюдая за моей спиной,
бокс линейных теней. Теперь ты гром без молнии,
сломанный зуб оракул, искажающий мое восприятие.
Вы просто плод вашего собственного воображения
опустошать все, что красиво.
Вы устанавливаете сроки моего заключения:
«Вот твоя жизнь отравленный ум».
По наследству семейная реликвия, букет из ржавой стали.
Теперь это мое, чтобы распутать это
растопить остаток
пересечь реку в сумерках
оставить раковину на мелководье
ползать на берегу реки
и вырастить новую плоть