Sans toi, sans moi, sans nous, sans rien,
comme en vacances, dans un pays
aux murs trop blancs, où viennent en nombre
buter les idées sombres
sur les décombres d’un coeur qui sombre,
il y a trop, beaucoup trop de silence,
dans mes vacances,
sans te parler, sans t’appeler, sans rien entendre,
sans t’écrire, sans rien choisir, sans rien attendre,
sans rien entendre, sans rien comprendre,
sans sentir ta voix, et tes mots, posées sur moi,
sans entednre la musique, de ta peau,
sur mes draps
il y a trop, beaucoup trop de silence,
dans mes vacances,
j’ai pas vu ce matin tes fesses
sortir de nos draps sales,
j’ai pas senti ta main sur mes cheveux
comme pour me réchauffer le rêve,
encore moins ton souffle dans mon cou,
ni tes lèvres me sussurer
un au-revoir, à plus tard,
tout ça ça me fait penser que hier non plus,
que hier non plus,
En pleine lumière, sans un coin d’ombre
bien trop sincère pour pas être tout seul au monde,
comme un chien, dans l’arène
de mon propre désir, j’aboie à perdre haleine,
je supplie la fin du martyre,
mais les habits de lumière
ne tireront jamais leur gloire,
à me faire toucher terre, je coupe les phares,
fini la fanfare, je reste dans le noir,
il y a trop, beaucoup trop de silence,
dans mes vacances.
Без тебя, без меня, без нас, без чего-либо,
как в отпуске, в деревне
стены слишком белые, куда приходят многие
натолкнуться на темные идеи
на обломках темного сердца,
слишком много, слишком много молчания,
в мои каникулы,
не разговаривая с тобой, не звоня тебе, ничего не слыша,
не писать вам, ничего не выбирая, ничего не ожидая,
ничего не слыша, ничего не понимая,
не чувствуя твоего голоса и слов твоих, одень меня,
не прерывая музыку вашей кожи,
на моих простынях
слишком много, слишком много молчания,
в мои каникулы,
Я не видел сегодня утром твои ягодицы
убирайся из наших грязных простыней,
Я не чувствовал твою руку на моих волосах
как будто согреть мою мечту,
не говоря уже о вашем дыхании в моей шее,
ни твои губы мне
до свидания, увидимся позже,
все это заставляет меня думать, что вчера тоже
что вчера тоже
При ярком свете, без тени
слишком искренен, чтобы не быть один на свете,
как собака, на арене
по собственному желанию я лаю,
Прошу конца мученичества,
но одежда света
никогда не получит их славу,
чтобы я коснулся земли, я срезал фары,
Больше никаких фанфар, я остаюсь в темноте,
слишком много, слишком много молчания,
в мои каникулы.