Ne varsin valehtelevat,
tuiki tyhjeä panevat,
jotka soittoa sanovat,
arvoavat kanteletta
Väinämöisen veistämäksi,
Jumalan kuvoamaksi,
hauin suuren hartioista,
veen koiran koukkuluista.
Soitto on suruista tehty,
murehista muovaeltu:
koppa päivistä kovista,
emäpuu ikipoloista,
kielet kiusoista kerätty,
naulat muista vastuksista.
Sentä ei soita kanteleeni,
ei iloitse ensinkänä,
soitto ei soita suosioksi,
laske ei laatuista iloa,
kun on huolista kuvattu,
murehista muovaeltu.
Они врут,
блеск блеска,
кто говорит звони
ценю жалобу
Вырезано Вяйнемейненом,
Как изображено Богом,
лай на плечи большого
водные собачьи крючки.
Зов сделан из горя,
отлито от забот:
чашка дней тяжелая,
материнское дерево от вечной мерзлоты,
языки, собранные от дразнить,
гвозди от других резисторов.
Это не играет в мою кантеле,
не доволен в первую очередь
звонок не играет популярности,
не падать радостью,
как только проблемы были описаны,
отлитый из забот.