Zelte, Posten, Werda-Rufer!
Lust'ge Nacht am Donauufer!
Pferde stehn im Kreis umher
Angebunden an der Pflöcken;
An den engen Sattelböcken
Hangen Karabiner schwer.
Um das Feuer auf der Erde,
Vor den Hufen seiner Pferde
Liegt das östreichsche Pikett.
Auf dem Mantel liegt ein jeder;
Von den Tschackos weht die Feder,
Leutnant würfelt und Kornet.
Neben seinem müden Schecken
Ruht auf einer wollnen Decken
Der Trompeter ganz allein:
"Laßt die Knöchel, laßt die Karten!
Kaiserliche Feldstandarten
Wird ein Reiterlied erfreun!
"Vor acht Tagen die Affaire
Hab ich, zu Nutz dem ganzen Heere,
In gehör'gen Reim gebracht;
Selber auch gesetzt die Noten;
Drum, ihr Weißen und ihr Roten!
Merket auf und gebet Acht!"
Und er singt die neue Weise
Einmal, zweimal, dreimal leise
Denen Reitersleuten vor;
Und wie er zum letzten Male
Endet, bricht mit einem Male
Los der volle, kräft'ge Chor:
"Prinz Eugen, der edle Ritter!"
Hei, das klang wie Ungewitter
Weit in's Türkenlager hin.
Der Trompeter tät den Schnurrbart streichen
Und sich auf die Seite schleichen
Zu der Marketenderin.
Палатки, посты, звонилки Werda!
Желаю ночи на берегу Дуная!
Лошади стоят в кругу
Привязанный к колышкам;
На узких седельных блоках
Повесить карабины тяжелые.
К огню на земле,
Перед копытами своих лошадей
Это австрийский Пике.
На пальто лежит каждый;
Ручка взорвана Чакосом
Лейтенант кубики и корнеты.
Рядом с его уставшими пегими
Опираясь на шерстяное одеяло
Трубач совсем один:
«Оставь костяшки, оставь карты!
Имперские полевые стандарты
Будет наслаждаться песней верхом!
"Дело восемь дней назад
Я на благо всей армии
Сделано в роговой рифме;
Даже примечания устанавливают себя;
Барабан, ты белый, а она красная!
Обратите внимание и обратите внимание!
И он поет по-новому
Один раз, два, три раза тихо
Для этих гонщиков раньше;
И как он в последний раз
Заканчивается, ломается все сразу
Перейти на полный, мощный хор
"Принц Евгений, благородный рыцарь!"
Эй, это звучало как шторм
Далеко в турок лагерь.
Трубач поглаживая усы
И красться на стороне
Сатлеру.