Снова стрелки обежали целый круг:
Для кого-то много счастья позади.
Подымается с мольбою сколько рук!
Сколько писем прижимается к груди!
Где-то кормчий наклоняется к рулю,
Кто-то бредит о короне и жезле,
Чьи-то губы прошептали: "не люблю",
Чьи-то локоны запутались в петле.
Где-то свищут, где-то рыщут по кустам,
Где-то пленнику приснились палачи,
Там, в ночи, кого-то душат, там
Зажигаются кому-то три свечи.
Там, над капищем безумья и грехов,
Собирается великая гроза,
И над томиком излюбленных стихов
Чьи-то юные печалятся глаза.
Again the arrows ran round a circle:
For someone, a lot of happiness is behind us.
He raises with his entreaties how many hands!
How many letters are pressed to my chest!
Somewhere the helmsman leans to the steering wheel,
Someone raves about the crown and wand,
Someone's lips whispered: "I do not like",
Someone's locks entangled in a loop.
Somewhere they whistle, somewhere they prowl through the bushes,
The captors had a dream somewhere,
There, in the night, someone suffocates, there
Three candles are lit to someone.
There, over the temple of madness and sins,
There is a great storm,
And over a volume of favorite poems
Someone's young eyes are sad.