Мочит дождик чернявую шкурку.
И слезится глаз, а другой в прищурку...
Поджалась лапка, и хвостик - кренделек.
Жмется к стенке сырой и дрожит зверек.
Проходила по улице Лидушка,
Пожалела она животинушку,
Подхватила дрожащего на руки,
И укрыла под курткой, в запазухе.
Принесла его в дом, еле дышит он...
Обернула платком, вязью вышитом,
Уложила в тепло рядом с печкою,
Наварила сосисок, да с гречкою!
Извела ласкутки все, да тряпочки,
Смастерила постилку и тапочки.
Вытирала пыль, оттирала грязь,
Задремала с улыбкой, умаялась.
Это кто же такой там мохматенький?
У него же глаза винограденки...
То дрожит и скулит он обиженно,
То рычит и наглеет - бесстыжий он...
А на утро проснулась и ахнула -
Холодильника дверца распахнута,
И по полу объедки, да фантики,
Да разодраны тапки и бантики.
Возбудилась она - безобразие!
Отругать бы его за оказию,
Но лишь только вздохнула украдкою,
Да пустилася по полу с тряпкою.
И уж дома зверек ходит барином,
И глядит на нее, как хозяин он,
И рычит, если что-то не нравится,
И того - гляди, покусается.
Поводок мастерила, старалася,
Да надеть на него побоялася.
Дверь открыла, накинула курточку,
Да бегом за ним, на прогулочку.
Это кто же такой там мохматенький?
У него же глаза винограденки...
То дрожит и скулит он обиженно,
То рычит и наглеет - бесстыжий он...
А мальчишки над ним насмехалися,
По двору за ним с свистом гонялися,
Обзывали словами противными,
И грозилися палками длинными.
Только Лида ни капли не струсила!
Отыскала его в куче мусора.
По-собачьи мальчишек облаяла,
И домой поскорей унесла его.
И случилася с ним меланхолия,
Прекратил он чинить своеволия,
Все лежал носом к печке и хмурился,
А на третий день окочурился...
Нарыдалася Лида до одури,
Украшая коробку от обуви,
Нарядила покойного в бантики,
И зарыла его в палисаднике...
Это кто же такой был мохматенький?
У него же глаза винограденки...
То дрожал и скулил он обиженно,
То рычал и наглел - бесстыжий он...
It's raining a black skin.
And the eye is peeling, and the other in the night on the floor ...
The paw pressed, and the tail was a pretzel.
It hurts to the wall raw and the animal shakes.
Walked along the street Lidushka,
She pityed the little girl,
She picked up the trembling on her hands,
And she hid under the jacket, in the air.
Brought him into the house, he barely breathes ...
She wrapped her handkerchief, embroidered embroidery,
I put it in the heat next to the stove,
She made sausages, and with a buckwheat!
I wiped away all the scraps, but the cloths,
She made her bedding and slippers.
Wiping the dust, rubbing the dirt,
I remembered with a smile, I was tired.
Who is this mokmatenky?
He has the eyes of a vine ...
He is trembling and whining,
That growls and insolent - he's shameless ...
And in the morning I woke up and gasped -
The refrigerator door is open,
And on the floor scraps, but candy wrappers,
Yes, tattoos and bows are torn.
She was excited - an outrage!
To scold him for an opportunity,
But only sighed slydkoy,
Yes, let down on the floor with a rag.
And at home the little creature walks with a gentleman,
And he looks at her like a master,
And growls, if you do not like something,
And that - look, bite.
The leash crafted, tried,
Yes, put it on him.
She opened the door, put on her jacket,
Yes, run after him, for a walk.
Who is this mokmatenky?
He has the eyes of a vine ...
He is trembling and whining,
That growls and insolent - he's shameless ...
And the boys mocked him,
In the courtyard behind him they were chasing him,
They called it nasty,
And they threatened long sticks.
Only Lida did not scare a bit!
I found it in a pile of garbage.
Like a canine boy,
And I took him home as soon as possible.
And melancholy happened to him,
He stopped repairing self-will,
Everything lay with his nose to the stove and frowned,
And on the third day I went crazy ...
Lida wailed to fools,
Decorating the box from the shoes,
Dressed the deceased in bows,
And buried it in the front garden ...
This is who was such a mokmatenko?
He has the eyes of a vine ...
He was trembling and whining,
He growled and insolent-he was shameless ...