Волшебная скрипка.
Милый мальчик, ты так весел, так светла твоя улыбка,
Не проси об этом счастье, отравляющем миры,
Ты не знаешь, ты не знаешь, что такое эта скрипка,
Что такое темный ужас начинателя игры!
Тот, кто взял ее однажды в повелительные руки,
У того исчез навеки безмятежный свет очей,
Духи ада любят слушать эти царственные звуки,
Бродят бешеные волки по дороге скрипачей.
Надо вечно петь и плакать этим струнам, звонким струнам,
Вечно должен биться, виться обезумевший смычок,
И под солнцем, и под вьюгой, под белеющим буруном,
И когда пылает запад, и когда горит восток.
Ты устанешь и замедлишь, и на миг прервется пенье,
И уж ты не сможешь крикнуть, шевельнуться и вздохнуть, —
Тотчас бешеные волки в кровожадном исступленье
В горло вцепятся зубами, встанут лапами на грудь.
Ты поймешь тогда, как злобно насмеялось всё, что пело,
В очи глянет запоздалый, но властительный испуг.
И тоскливый смертный холод обовьет, как тканью, тело,
И невеста зарыдает, и задумается друг.
Мальчик, дальше! Здесь не встретишь ни веселья, ни сокровищ!
Но я вижу — ты смеешься, эти взоры — два луча.
На, владей волшебной скрипкой, посмотри в глаза чудовищ
И погибни славной смертью, страшной смертью скрипача!
Н. Гумилев.
The Magic Violin.
Dear boy, you are so cheerful, so bright is your smile,
Do not ask for this happiness, which poisons the worlds,
You do not know, you do not know what this violin is,
What is the dark horror of the game's beginner!
The one who took her once in imperious hands,
He has for ever the serene light of the eyes,
The spirits of hell like to hear these royal sounds,
Wander wild wolves on the road of violinists.
We must eternally sing and weep to these strings, sonorous strings,
Forever there must be a fight, a maddened bow,
And under the sun, and under a blizzard, under a whitening breaker,
And when the west is blazing, and when the east is burning.
You will get tired and slow, and for a moment the singing will stop,
And you can not shout, move and sigh, -
Instant furious wolves in a bloodthirsty frenzy
In the throat they will clench their teeth, stand with their paws on the chest.
You will understand how viciously all that sang,
In the eyes a belated but authoritative fright appears.
And the dreary mortal cold will surround, like a cloth, a body,
And the bride sobs, and the friend will reflect.
Boy, next! Here you will not find either fun or treasure!
But I see - you laugh, these eyes - two rays.
On, wield a magic violin, look into the eyes of monsters
And die a glorious death, a terrible death of a violinist!
N. Gumilev.