Текст песни Волченок - Кузнецов, быть тебе серым волком.
Просмотров
51
0 чел. считают текст песни верным
0 чел. считают текст песни неверным
Для вашего ознакомления предоставлен текст песни Волченок - Кузнецов, быть тебе серым волком., а еще перевод песни с видео или клипом. Также вы можете прослушать песню онлайн
Одинокая птица над полем кружит,
Догоревшее солнце уходит с небес.
Если вздыблена шерсть и клыки что ножи,
Не чисти меня волком, стремящимся в лес.
Лопоухий щенок любит вкус молока,
А не крови, бегущей из порваных жил.
Если вздыблена шерсть, если страшен оскал,
Расспроси ка сначала меня как я жил.
Я сидел на цепи и в капкан попадал,
Но к ярму привыкать не хотел и не мог.
И ошейника нет что бы я не сломал,
И цепи чтобы мой задержала рывок.
Я в кромешной ночи как в трясине тонул,
Забывая каков над землей небосвод.
Там я собственной крови с избытком хлебнул,
До чужой лишь потом докатился черед.
Я боятся отвык голубого клинка,
И стрелы с тетивы за четыре шага.
Я боюсь одного - умереть до прыжка,
Не услышав как хрустнет хребет у врага.
Не бывает на свете тропы без конца,
И следы чтоб навеки ушли в темноту.
И еще не бывает что бы я стервеца,
Не настиг на тропе и не взял на лету.
Вот бы где-нибудь в доме горел огонек,
Вот бы кто-нибудь ждал меня там у двери.
Я бы спрятал клыки и улегся у ног,
Я б тихонько притронулся к детской щеке.
Я бы верно хранил, и стерег, и берег,
Просто так за любовь улыбнувшихся мне.
Но не ждут и по прежнему путь одинок,
И охота завыть вскинув морду к луне
(с) Мария Семёнова
Догоревшее солнце уходит с небес.
Если вздыблена шерсть и клыки что ножи,
Не чисти меня волком, стремящимся в лес.
Лопоухий щенок любит вкус молока,
А не крови, бегущей из порваных жил.
Если вздыблена шерсть, если страшен оскал,
Расспроси ка сначала меня как я жил.
Я сидел на цепи и в капкан попадал,
Но к ярму привыкать не хотел и не мог.
И ошейника нет что бы я не сломал,
И цепи чтобы мой задержала рывок.
Я в кромешной ночи как в трясине тонул,
Забывая каков над землей небосвод.
Там я собственной крови с избытком хлебнул,
До чужой лишь потом докатился черед.
Я боятся отвык голубого клинка,
И стрелы с тетивы за четыре шага.
Я боюсь одного - умереть до прыжка,
Не услышав как хрустнет хребет у врага.
Не бывает на свете тропы без конца,
И следы чтоб навеки ушли в темноту.
И еще не бывает что бы я стервеца,
Не настиг на тропе и не взял на лету.
Вот бы где-нибудь в доме горел огонек,
Вот бы кто-нибудь ждал меня там у двери.
Я бы спрятал клыки и улегся у ног,
Я б тихонько притронулся к детской щеке.
Я бы верно хранил, и стерег, и берег,
Просто так за любовь улыбнувшихся мне.
Но не ждут и по прежнему путь одинок,
И охота завыть вскинув морду к луне
(с) Мария Семёнова
A lone bird circling the field,
Burnt sun leaves heaven.
If the wool is weighed and the fangs are knives,
Do not clean me with a wolf, aspiring to the forest.
A lop-eared puppy loves the taste of milk,
And not blood running from torn veins.
If the wool is uprooted, if the grin is terrible,
Ask me first how I lived.
I was sitting on a chain and got into a trap,
But I did not want to get used to the yoke and could not.
And the collar is not what I did not break,
And the chain to keep my jerk.
I was drowning in the night, as if in a quagmire,
Forgetting what the sky above the earth.
There I sipped my own blood,
The turn came to the stranger only afterwards.
I'm afraid to wean the blue blade,
And arrows with strings in four steps.
I'm afraid of one thing: to die before the jump,
Not hearing how the ridge of the enemy crackles.
There are no trails in the world without end,
And the tracks so that they go forever into the darkness.
And yet it does not happen that I would be a stinker,
Not overtook on the trail and did not take it on the fly.
There would be a light somewhere in the house,
Someone would be waiting for me there by the door.
I would hide my fangs and lie down at my feet,
I would quietly touch the child's cheek.
I would truly keep, and guarded, and shore,
Just because of the love of me smiling.
But do not wait and still the path is lonely,
And the desire to howl with his muzzle to the moon
(c) Maria Semenova
Burnt sun leaves heaven.
If the wool is weighed and the fangs are knives,
Do not clean me with a wolf, aspiring to the forest.
A lop-eared puppy loves the taste of milk,
And not blood running from torn veins.
If the wool is uprooted, if the grin is terrible,
Ask me first how I lived.
I was sitting on a chain and got into a trap,
But I did not want to get used to the yoke and could not.
And the collar is not what I did not break,
And the chain to keep my jerk.
I was drowning in the night, as if in a quagmire,
Forgetting what the sky above the earth.
There I sipped my own blood,
The turn came to the stranger only afterwards.
I'm afraid to wean the blue blade,
And arrows with strings in four steps.
I'm afraid of one thing: to die before the jump,
Not hearing how the ridge of the enemy crackles.
There are no trails in the world without end,
And the tracks so that they go forever into the darkness.
And yet it does not happen that I would be a stinker,
Not overtook on the trail and did not take it on the fly.
There would be a light somewhere in the house,
Someone would be waiting for me there by the door.
I would hide my fangs and lie down at my feet,
I would quietly touch the child's cheek.
I would truly keep, and guarded, and shore,
Just because of the love of me smiling.
But do not wait and still the path is lonely,
And the desire to howl with his muzzle to the moon
(c) Maria Semenova