Текст песни Владимир Высоцкий - Песня-пародия на плохой детектив
Просмотров
132
0 чел. считают текст песни верным
0 чел. считают текст песни неверным
Для вашего ознакомления предоставлен текст песни Владимир Высоцкий - Песня-пародия на плохой детектив, а еще перевод песни с видео или клипом. Также вы можете прослушать песню онлайн
Опасаясь контрразведки, избегая жизни светской,
Под английским псевдонимом "мистер Джон Ланкастер Пек",
Вечно в кожаных перчатках - чтоб не делать отпечатков,-
Жил в гостинице "Советской" несоветский человек.
Джон Ланкастер в одиночку, преимущественно ночью,
Чем-то щелкал, в чем был спрятан инфракрасный объектив, -
А потом в нормальном свете представало в черном цвете
То, что ценим мы и любим, чем гордится коллектив.
Клуб на улице Нагорной стал общественной уборной,
Наш родной Центральный рынок стал похож на грязный склад.
Искаженный микропленкой, ГУМ стал маленькой избенкой,
И уж вспомнить неприлично, чем предстал театр МХАТ.
Но работать без подручных - может, грустно, может - скучно.
Враг подумал, враг был дока, - написал фиктивный чек.
И где-то в дебрях ресторана гражданина Епифана
Сбил с пути и с панталыку несоветский человек.
Епифан казался жадным, хитрым, умным, плотоядным,
Меры в женщинах и в пиве он не знал и не хотел.
В общем, так: подручный Джона был находкой для шпиона.
Так случиться может с каждым, если пьян и мягкотел.
- Вот и первое заданье: в три пятнадцать, возле бани,
Может, раньше, может, позже - остановится такси.
Надо сесть, связать шофера, разыграть простого вора,
А потом про этот случай раструбят по Би-Би-Си.
И еще. Оденьтесь свеже, и на выставке в Манеже
К вам приблизится мужчина с чемоданом. Скажет он:
-Не хотите ли черешни?- Вы ответите: - Конечно. -
Он вам даст батон с взрывчаткой - принесете мне батон.
А за это, друг мой пьяный,- говорил он Епифану,-
Будут деньги, дом в Чикаго, много женщин и машин...-
Враг не ведал, дурачина, - тот, кому все поручил он,
Был чекист, майор разведки и прекрасный семьянин.
Да, до этих штучек мастер этот самый Джон Ланкастер.
Но жестоко просчитался пресловутый мистер Пек.
Обезврежен он, и даже он пострижен и посажен.
А в гостинице "Советской" поселился мирный грек.
Под английским псевдонимом "мистер Джон Ланкастер Пек",
Вечно в кожаных перчатках - чтоб не делать отпечатков,-
Жил в гостинице "Советской" несоветский человек.
Джон Ланкастер в одиночку, преимущественно ночью,
Чем-то щелкал, в чем был спрятан инфракрасный объектив, -
А потом в нормальном свете представало в черном цвете
То, что ценим мы и любим, чем гордится коллектив.
Клуб на улице Нагорной стал общественной уборной,
Наш родной Центральный рынок стал похож на грязный склад.
Искаженный микропленкой, ГУМ стал маленькой избенкой,
И уж вспомнить неприлично, чем предстал театр МХАТ.
Но работать без подручных - может, грустно, может - скучно.
Враг подумал, враг был дока, - написал фиктивный чек.
И где-то в дебрях ресторана гражданина Епифана
Сбил с пути и с панталыку несоветский человек.
Епифан казался жадным, хитрым, умным, плотоядным,
Меры в женщинах и в пиве он не знал и не хотел.
В общем, так: подручный Джона был находкой для шпиона.
Так случиться может с каждым, если пьян и мягкотел.
- Вот и первое заданье: в три пятнадцать, возле бани,
Может, раньше, может, позже - остановится такси.
Надо сесть, связать шофера, разыграть простого вора,
А потом про этот случай раструбят по Би-Би-Си.
И еще. Оденьтесь свеже, и на выставке в Манеже
К вам приблизится мужчина с чемоданом. Скажет он:
-Не хотите ли черешни?- Вы ответите: - Конечно. -
Он вам даст батон с взрывчаткой - принесете мне батон.
А за это, друг мой пьяный,- говорил он Епифану,-
Будут деньги, дом в Чикаго, много женщин и машин...-
Враг не ведал, дурачина, - тот, кому все поручил он,
Был чекист, майор разведки и прекрасный семьянин.
Да, до этих штучек мастер этот самый Джон Ланкастер.
Но жестоко просчитался пресловутый мистер Пек.
Обезврежен он, и даже он пострижен и посажен.
А в гостинице "Советской" поселился мирный грек.
Fearing counterintelligence, avoiding secular life,
Under the English pseudonym "Mr. John Lancaster Peck",
Forever in leather gloves - not to make prints, -
Lived in the hotel & quot; Soviet & quot; A non-Soviet person.
John Lancaster alone, mostly at night,
Something clicked, in what was hidden the infrared lens -
And then in the normal light it appeared in black
What we value and love, what the collective is proud of.
The club on Nagornaya Street became a public restroom,
Our native Central Market has become like a dirty warehouse.
Distorted by microfilm, GUM became a small hut,
And it is indecent to remember what the theater of the Moscow Art Theater was.
But to work without helpers - maybe sad, maybe - boring.
The enemy thought, the enemy was a dock, - wrote a dummy check.
And somewhere in the wilds of the restaurant citizen Epifan
A non-Soviet man knocked out of the way and pantamila.
Epifan seemed greedy, cunning, intelligent, carnivorous,
Measures in women and in beer he did not know and did not want.
In general, so: John's assistant was a godsend for a spy.
This can happen to anyone if drunk and soft.
"Here is the first assignment: at three fifteen, near the bathhouse,
Maybe earlier, maybe later, a taxi will stop.
We must sit down, tie the driver, play a simple thief,
And then about this event will be trumpeted on the BBC.
And further. Dress freshly, and at the show in the Manege
A man with a suitcase will approach you. He will say:
- Do you want any sweet cherries? - You will answer: - Of course. -
He will give you a loaf of explosives - bring me a loaf.
And for that, my drunk friend, "he said to Epifan,"
There will be money, a house in Chicago, lots of women and cars ...-
The enemy did not know, the fool, the one to whom he had entrusted everything,
There was a Chekist, an intelligence major and a fine family man.
Yes, these things are the master of this John Lancaster himself.
But the notorious Mr. Peck was cruelly miscalculated.
He is neutralized, and even he is tonsured and planted.
And in the hotel & quot; Soviet & quot; Settled peaceful Greek.
Under the English pseudonym "Mr. John Lancaster Peck",
Forever in leather gloves - not to make prints, -
Lived in the hotel & quot; Soviet & quot; A non-Soviet person.
John Lancaster alone, mostly at night,
Something clicked, in what was hidden the infrared lens -
And then in the normal light it appeared in black
What we value and love, what the collective is proud of.
The club on Nagornaya Street became a public restroom,
Our native Central Market has become like a dirty warehouse.
Distorted by microfilm, GUM became a small hut,
And it is indecent to remember what the theater of the Moscow Art Theater was.
But to work without helpers - maybe sad, maybe - boring.
The enemy thought, the enemy was a dock, - wrote a dummy check.
And somewhere in the wilds of the restaurant citizen Epifan
A non-Soviet man knocked out of the way and pantamila.
Epifan seemed greedy, cunning, intelligent, carnivorous,
Measures in women and in beer he did not know and did not want.
In general, so: John's assistant was a godsend for a spy.
This can happen to anyone if drunk and soft.
"Here is the first assignment: at three fifteen, near the bathhouse,
Maybe earlier, maybe later, a taxi will stop.
We must sit down, tie the driver, play a simple thief,
And then about this event will be trumpeted on the BBC.
And further. Dress freshly, and at the show in the Manege
A man with a suitcase will approach you. He will say:
- Do you want any sweet cherries? - You will answer: - Of course. -
He will give you a loaf of explosives - bring me a loaf.
And for that, my drunk friend, "he said to Epifan,"
There will be money, a house in Chicago, lots of women and cars ...-
The enemy did not know, the fool, the one to whom he had entrusted everything,
There was a Chekist, an intelligence major and a fine family man.
Yes, these things are the master of this John Lancaster himself.
But the notorious Mr. Peck was cruelly miscalculated.
He is neutralized, and even he is tonsured and planted.
And in the hotel & quot; Soviet & quot; Settled peaceful Greek.