Куда ни втисну душу я, куда себя ни дену,
Со мною пес - судьба моя, беспомощно больна.
Я гнал ее каменьями, но жмется пес к колену,
Глядит - глаза безумные и с языка слюна.
Морока мне с нею,
Я оком грустнею,
Я ликом тускнею,
Я чревом урчу,
Нутром коченею,
А горлом немею,
И жить не умею,
И петь не хочу.
Неужто старею?
Пойти к палачу -
Пусть вздернет скорее,
А я заплачу.
Я зарекался сколько раз, что на судьбу я плюну,
Но жаль ее, голодную - ласкается, дрожит.
И стал я, по возможности, подкармливать Фортуну:
Она, когда насытится, всегда подолгу спит.
Тогда я гуляю,
Петляю, вихляю,
И "ваньку валяю",
И небо копчу.
Но пса охраняю,
Сам вою, сам лаю,
Когда пожелаю,
О чем захочу.
Когда постарею,
Пойду к палачу,
Пусть вздернет скорее,
А я заплачу.
Бывают дни - я голову в такое пекло всуну,
Что и судьба попятится, испуганна, бледна.
Я как-то влил стакан вина для храбрости в фортуну,
С тех пор ни дня без стакана, еще ворчит она:
"Заку - y - ски - ни корки..."
Мол, я бы в Нью-Йорке
Ходила бы в норке,
Носила б парчу...
Я ноги -- в опорки,
Судьбу - на закорки,
И в гору, и с горки
Пьянчу - гу влачу.
Я не постарею -
Пойду к палачу,
Пусть вздернет скорее,
А я заплачу.
Однажды пере-перелил судьбе я ненароком,
Пошла родимая в разнос и изменила лик:
Хамила, безобразила, и обернулась роком,
И, сзади прыгнув на меня, сватила за кадык.
Мне тяжко под нею,
Уже я бледнею,
Уже сатанею,
Кричу на бегу:
"Не надо за шею!
Не надо за шею!!
Не надо за шею!!!
Я петь не смогу..."
Судьбу, коль сумею,
Снесу к палачу -
Пусть вздернет на рею,
А я заплачу!
Wherever I squeeze my soul, wherever I go
With me, the dog - my fate, is helplessly ill.
I drove her stones, but the dog presses to the knee,
Looks - eyes are crazy and with tongue saliva.
Fuck me with her
I'm sad with my eyes
I am fading
I rumble my belly
In the morning I’m swaying
A throat dumb,
And I don’t know how to live,
And I don’t want to sing.
Is it really getting old?
Go to the executioner -
Let it rise soon
And I will pay.
I’ve sworn so many times that I’ll spit on fate,
But sorry for her, hungry - caresses, trembles.
And I began, as far as possible, to feed Fortuna:
When she is satisfied, she always sleeps for a long time.
Then I walk
Loop, wobble
And I’m fooling around,
And I smoke the sky.
But I guard the dog
I howl myself, I bark myself
When I wish
What I want.
When I get old
I'll go to the executioner
Let it rise soon
And I will pay.
There are days - I’ll stick my head into such hell,
That fate will move back, frightened, pale.
I once poured a glass of wine for courage into fortune,
Since then, not a day without a glass, she still grumbles:
"Zaku - y - ski - not a crust ..."
Like, I would be in New York
I would go in a mink
I wore brocade ...
I'm legs - in the foot
Fate is for shorts
And uphill and downhill
Pianchu - gu drag.
I will not grow old -
I'll go to the executioner
Let it rise soon
And I will pay.
Once I overturned fate inadvertently,
My darling went to the station and changed her face:
Hamila, disgraced, and turned into rock,
And, jumping back at me, she knitted for an Adam's apple.
It's hard under her
I'm already turning pale
Already Satan
Screaming on the run:
"No need for the neck!
No need for the neck !!
No need for the neck !!!
I can’t sing ... "
Fate, if I can,
I'll take it to the executioner -
Let it rise to the yards
And I will pay!