Текст песни Владимир Махнач - История Православия в западно-русских землях
Просмотров
46
0 чел. считают текст песни верным
0 чел. считают текст песни неверным
Для вашего ознакомления предоставлен текст песни Владимир Махнач - История Православия в западно-русских землях, а еще перевод песни с видео или клипом. Также вы можете прослушать песню онлайн
Все, что можно было сделать в рамках постепенного ополячивания высших слоев общества Западной Руси, было сделано в 15-м – первой половине 16 века, но дальше, дальше этого пойти нельзя. Литва независима, шляхта пользуется шляхетскими правами, магнаты самые сильные которые вообще водились, пожалуй, в Центральной Европе, в Польше не было таких могущественных магнатов. В землях скажем, князей Острожских еще на рубеже 16-17 веков православных храмов числилось порядка 700, а костелов было 4. Духовенство тоже было ограждено определёнными правами, а в городах – православные ремесленные братства. Кроме того поляки не имели права приобретать земли в Великом Княжестве Литовском, а литвины в Жечи Посполитой не могли, в Польше. Так что процесс дальнейшего натиска с Запада на Восток казалось бы, был остановлен. Более того, не только православные западноруссы, но и многие литовцы были настолько раздражены постоянным польским натиском, что в Великом Княжестве всегда существовала сильная промосковская партия. А почему промосковская, а не просто литовская? А потому, что многие энергичные католики уехали в Польшу, они занимали там более высокие посты, чем даже поляки; слишком многие энергичные православные уехали во Владимирскую Русь, князья Бельские, например, ставшие блистательными русскими аристократами ещё в 15 веке. Литва тратила свою огромную энергию на чужих территориях – на Западе, становясь поляками, боролись с немцами, а на Востоке становясь русскими, боролись с Ордой. И если в начале 15-го века при Витовте (Витаутасе) Великое княжество Литовское настолько сильно, что может выбирать, кого присоединить – Польшу или Русь, то в начале следующего, 16 века Литва настолько сильна, чтобы выбрать, кто ее присоединит – Польша или Россия.
Так как большинство населения Великого Княжества оставалось православным, скорее всего после пресечения династии Ягеллонов – потомков Ягайло, уния с Польшей была бы расторгнута. Но тут западничество помешало – произошло непоправимое: государственное объединение. В 1569 году Польша и Литва в результате Люблинской унии объединяются в одно государство. Так была открыта дорога и церковной унии. Пользуясь шляхетскими и магнатскими правами, окатоличенная знать Украины и Белоруссии, ставши теперь польским панами… Их очень много этих фамилий, которые были когда-то православными русскими и литовскими магнатами, а стали поляками: князья Вишневецкие, Збаражские, Острожские, Сангушки, многие некняжеские фамилии как Сапеги, Тышкевичи, Глебовичи… Во всей этой ситуации трагедия Церкви в том, что обладая огромными возможностями на своих землях и превратив народное право покровительствовать Церкви в право магната, магнат-католик прилагал максимальные усилия, чтобы подчиненный ему феодально русский соборный поп, архимандрит монастыря, а если удаётся, то и епископ, был человек похуже качеством. Выбирали либо беспринципных, которые стремились в духовных своих имениях жить подобно панам: сладко есть и сладко пить. Один из видных деятелей унии епископ Луцкий Кирилл Терлецкий вынужден был отвечать перед шляхетским судом по обвинению в растлении девицы благородного происхождения. Выяснилось, что шляхтянку он правда не растлил, но на суде прозвучало столько его подвигов на этой ниве, что впоследствии православные ехидно замечали, что не хочет ли он теперь стать еще и мусульманином – это будет ему гораздо удобнее – в гаремном смысле. Если не такие люди становились иерархами православными, то люди слабые, как митрополит Рагоза, как митрополит Анисифор Девойко. Постепенно снижалось сопротивление, кроме того православные иерархи были напуганы, а иногда оскорблены могуществом православных братств, могуществом мещан, которые сами пользуясь поддержкой константинопольских патриархов вмешивались в дела церковного управления, сами контролировали епископов, вместо того, чтобы епископы их контролировали. И это тоже подталкивало к унии с Римом, но открыто такого сделать было нельзя. Был составлен заговор, в котором участвовали епископы, но инициаторами были Кирилл Терлецкий и Епатий Потий.
Остальных епископов удалось втянуть в этот заговор, кроме одного, гарантиями полного сохранения всех православных норм вероучения и богослужения, что не было выполнено, после чего отправились в Рим в 1595-й год. Там состоялось нечто совершенно парадоксальное, поразительное. Кирилла и Епатия Потия, которые прибыли в Рим, два месяца почти выдерживали, не давая им повидаться ни с папой, ни с влиятельными кардиналами. Затем наконец они предстали достаточно подготовленные и пораженные могуществом Рима перед папским престолом. Есть картина, изображающая это событие, есть памятная медаль: папа, за ним сонм кардиналов, далее стоят доктора богословия, а перед этим блестящим сонмом коленопреклоненные два православных епископа, два отступника – Кирилл и Епатий. Первая встреча была такова, что им и поговорить-то не удалось, единственное, что они сделали – это облобы?6?
Так как большинство населения Великого Княжества оставалось православным, скорее всего после пресечения династии Ягеллонов – потомков Ягайло, уния с Польшей была бы расторгнута. Но тут западничество помешало – произошло непоправимое: государственное объединение. В 1569 году Польша и Литва в результате Люблинской унии объединяются в одно государство. Так была открыта дорога и церковной унии. Пользуясь шляхетскими и магнатскими правами, окатоличенная знать Украины и Белоруссии, ставши теперь польским панами… Их очень много этих фамилий, которые были когда-то православными русскими и литовскими магнатами, а стали поляками: князья Вишневецкие, Збаражские, Острожские, Сангушки, многие некняжеские фамилии как Сапеги, Тышкевичи, Глебовичи… Во всей этой ситуации трагедия Церкви в том, что обладая огромными возможностями на своих землях и превратив народное право покровительствовать Церкви в право магната, магнат-католик прилагал максимальные усилия, чтобы подчиненный ему феодально русский соборный поп, архимандрит монастыря, а если удаётся, то и епископ, был человек похуже качеством. Выбирали либо беспринципных, которые стремились в духовных своих имениях жить подобно панам: сладко есть и сладко пить. Один из видных деятелей унии епископ Луцкий Кирилл Терлецкий вынужден был отвечать перед шляхетским судом по обвинению в растлении девицы благородного происхождения. Выяснилось, что шляхтянку он правда не растлил, но на суде прозвучало столько его подвигов на этой ниве, что впоследствии православные ехидно замечали, что не хочет ли он теперь стать еще и мусульманином – это будет ему гораздо удобнее – в гаремном смысле. Если не такие люди становились иерархами православными, то люди слабые, как митрополит Рагоза, как митрополит Анисифор Девойко. Постепенно снижалось сопротивление, кроме того православные иерархи были напуганы, а иногда оскорблены могуществом православных братств, могуществом мещан, которые сами пользуясь поддержкой константинопольских патриархов вмешивались в дела церковного управления, сами контролировали епископов, вместо того, чтобы епископы их контролировали. И это тоже подталкивало к унии с Римом, но открыто такого сделать было нельзя. Был составлен заговор, в котором участвовали епископы, но инициаторами были Кирилл Терлецкий и Епатий Потий.
Остальных епископов удалось втянуть в этот заговор, кроме одного, гарантиями полного сохранения всех православных норм вероучения и богослужения, что не было выполнено, после чего отправились в Рим в 1595-й год. Там состоялось нечто совершенно парадоксальное, поразительное. Кирилла и Епатия Потия, которые прибыли в Рим, два месяца почти выдерживали, не давая им повидаться ни с папой, ни с влиятельными кардиналами. Затем наконец они предстали достаточно подготовленные и пораженные могуществом Рима перед папским престолом. Есть картина, изображающая это событие, есть памятная медаль: папа, за ним сонм кардиналов, далее стоят доктора богословия, а перед этим блестящим сонмом коленопреклоненные два православных епископа, два отступника – Кирилл и Епатий. Первая встреча была такова, что им и поговорить-то не удалось, единственное, что они сделали – это облобы?6?
All that could be done within the framework of the gradual polarization of the upper strata of society in Western Russia was made in the 15th - the first half of the 16th century, but further, beyond this one can not go. Lithuania is independent, the szlachta enjoys gentry rights, the tycoons are the strongest, which in general were, perhaps, in Central Europe, in Poland there were no such powerful tycoons. In the lands, say, the princes Ostrozhsky, at the turn of the 16th-17th centuries Orthodox churches numbered about 700, and the churches were 4. The clergy were also protected by certain rights, and in the cities - Orthodox handicraft brotherhoods. In addition, the Poles did not have the right to acquire lands in the Grand Duchy of Lithuania, and the Litwin in Zhechi Pospolita could not, in Poland. So the process of further onslaught from the West to the East would seem to have been stopped. Moreover, not only the Orthodox West-Russians, but also many Lithuanians were so irritated by the constant Polish onslaught that in the Grand Duchy there was always a strong pro-Moscow party. And why pro-Moscow, and not just Lithuanian? And because many energetic Catholics left for Poland, they occupied higher positions there than even Poles; Too many energetic Orthodox left for Vladimir Russia, the Belsky princes, for example, who became brilliant Russian aristocrats as far back as the 15th century. Lithuania spent its enormous energy on foreign territories - in the West, becoming Poles, fought against the Germans, and in the East becoming Russian, fought against the Horde. And if in the beginning of the 15th century under Vitautas (Vytautas) the Grand Duchy of Lithuania is so strong that it can choose whom to annex - Poland or Russia, at the beginning of the next, 16th century Lithuania is so strong to choose who will join it - Poland or Russia.
Since the majority of the population of the Grand Duchy remained Orthodox, most likely after the suppression of the Jagiellonian dynasty, the descendants of Jagiello, the union with Poland would be dissolved. But here Westernization prevented - irreparable happened: state association. In 1569 Poland and Lithuania, as a result of the Union of Lublin, are united in one state. So the road was opened and the church union. Using szlachta and magnate rights, the crooked nobility of Ukraine and Belarus, now becoming Polish priests ... There are a lot of these surnames, which were once orthodox Russian and Lithuanian magnates, but became Poles: the princes of Vishnevets, Zbarazh, Ostrog, Sangushki, many non-Prince surnames As Sapieha, Tyszkiewicz, Glebovichi ... In all this situation, the tragedy of the Church is that having great opportunities in its lands and transforming the people's right to patronize the Church in the right of a tycoon, a magnate-monger attached Maximum efforts to subordinate to him feudal Russian cathedral priest, the archimandrite of the monastery, and if it succeeds, then the bishop, was a man of worse quality. They chose either unprincipled people who aspired to live in spiritual estates like pans: it is sweet to eat and sweet to drink. One of the prominent figures of the Union, Bishop Kirill Terletski of Lutsk, was forced to answer before the noble court on charges of corrupting a maiden of noble birth. It turned out that he really did not corrupt the noblewoman, but the court heard so many of his feats on this field that later the Orthodox slyly noticed that he does not want to become a Muslim anymore - it will be much more convenient for him - in the harem sense. If not such people became Orthodox hierarchs, then people are weak, like Metropolitan Ragoza, as Metropolitan Anisifor Devoiko. The resistance gradually decreased, and the Orthodox hierarchy was frightened, and sometimes insulted by the power of the Orthodox brotherhoods, by the power of the burghers, who, themselves using the support of the Patriarch of Constantinople, interfered in the affairs of church administration, themselves controlled the bishops, instead of the bishops controlling them. And this, too, pushed for union with Rome, but it was impossible to open such a thing. A conspiracy was made, in which bishops participated, but the initiators were Cyril Terletsky and Epati Potius.
The remaining bishops managed to draw this conspiracy, except for one, with guarantees of full preservation of all Orthodox norms of dogma and worship, which was not fulfilled, and then went to Rome in 1595. There was something completely paradoxical, amazing. Cyril and Epathius Potia, who arrived in Rome, almost survived for two months, not allowing them to see either the pope or the influential cardinals. Then at last they appeared sufficiently prepared and amazed by the power of Rome before the papal throne. There is a picture depicting this event, there is a commemorative medal: the pope, behind him a host of cardinals, then the doctors of theology are standing, and before this brilliant congregation the kneeling two Orthodox bishops, two apostates - Cyril and Epathius. The first meeting was such that they did not manage to talk, the only thing they did was cover-ups. 6?
Since the majority of the population of the Grand Duchy remained Orthodox, most likely after the suppression of the Jagiellonian dynasty, the descendants of Jagiello, the union with Poland would be dissolved. But here Westernization prevented - irreparable happened: state association. In 1569 Poland and Lithuania, as a result of the Union of Lublin, are united in one state. So the road was opened and the church union. Using szlachta and magnate rights, the crooked nobility of Ukraine and Belarus, now becoming Polish priests ... There are a lot of these surnames, which were once orthodox Russian and Lithuanian magnates, but became Poles: the princes of Vishnevets, Zbarazh, Ostrog, Sangushki, many non-Prince surnames As Sapieha, Tyszkiewicz, Glebovichi ... In all this situation, the tragedy of the Church is that having great opportunities in its lands and transforming the people's right to patronize the Church in the right of a tycoon, a magnate-monger attached Maximum efforts to subordinate to him feudal Russian cathedral priest, the archimandrite of the monastery, and if it succeeds, then the bishop, was a man of worse quality. They chose either unprincipled people who aspired to live in spiritual estates like pans: it is sweet to eat and sweet to drink. One of the prominent figures of the Union, Bishop Kirill Terletski of Lutsk, was forced to answer before the noble court on charges of corrupting a maiden of noble birth. It turned out that he really did not corrupt the noblewoman, but the court heard so many of his feats on this field that later the Orthodox slyly noticed that he does not want to become a Muslim anymore - it will be much more convenient for him - in the harem sense. If not such people became Orthodox hierarchs, then people are weak, like Metropolitan Ragoza, as Metropolitan Anisifor Devoiko. The resistance gradually decreased, and the Orthodox hierarchy was frightened, and sometimes insulted by the power of the Orthodox brotherhoods, by the power of the burghers, who, themselves using the support of the Patriarch of Constantinople, interfered in the affairs of church administration, themselves controlled the bishops, instead of the bishops controlling them. And this, too, pushed for union with Rome, but it was impossible to open such a thing. A conspiracy was made, in which bishops participated, but the initiators were Cyril Terletsky and Epati Potius.
The remaining bishops managed to draw this conspiracy, except for one, with guarantees of full preservation of all Orthodox norms of dogma and worship, which was not fulfilled, and then went to Rome in 1595. There was something completely paradoxical, amazing. Cyril and Epathius Potia, who arrived in Rome, almost survived for two months, not allowing them to see either the pope or the influential cardinals. Then at last they appeared sufficiently prepared and amazed by the power of Rome before the papal throne. There is a picture depicting this event, there is a commemorative medal: the pope, behind him a host of cardinals, then the doctors of theology are standing, and before this brilliant congregation the kneeling two Orthodox bishops, two apostates - Cyril and Epathius. The first meeting was such that they did not manage to talk, the only thing they did was cover-ups. 6?