Сначала было клево, это потом было слово
и только к утру
Маленького человечка, спящего под листиком коки,
Смыло слезой с сосны, в одном отдельно взятом бреду,
И несет сквозь тонкие пальчики в мутном временном потоке.
Маленький человечек, застывший в капельке янтаря,
Оправленный благородным кулончиком на твоей тонкой шее,
Плохо спит по ночам, ворочается и щекочет грудь,
И от этого чайник на моей кухне становится все теплее...
А чайник на кухне то холоден, то горяч, что
кажется просто теплым.
У человечка так быстро то лето, то зима, что
кажется, будто вечная грязь.
А мы так быстро то живы, то мертвы,
что кажемся молоды вечно.
Нас только четверо с этом мире, и между
нами такая вот связь.
Человечек говорит мне спасибо за то, что я далеко и просто пью чай,
Я говорю спасибо ему за то, что он просто висит на твоей тонкой шее...
Я благодарен тебе, что ты одна и просто спишь.
И от этого чайник на моей кухне становится все теплее...
At first it was cool, then it was a word
and only in the morning
Little man sleeping under a coca leaf
Washed away by a tear from a pine, in one separate delirium,
And carries through thin fingers in a muddy temporary stream.
A little man, frozen in a drop of amber,
Framed by a noble pendant on your thin neck
He sleeps poorly at night, tosses and turns and tickles his chest,
And from this the kettle in my kitchen is getting warmer ...
And the kettle in the kitchen is either cold or hot
It seems just warm.
The little man so quickly that summer, then winter, that
it seems like eternal dirt.
And we are so quick alive or dead
that we seem young forever.
There are only four of us in this world, and between
we have such a connection.
The little man says thanks to me that I’m far and just drinking tea,
I say thanks to him for just hanging on your thin neck ...
I am grateful to you that you are alone and just sleeping.
And from this the kettle in my kitchen is getting warmer ...