Жил дружок Фома - жалкий выродок,
Сын троих отцов да пяти сирен;
Бледной поросли - светлым образом,
А под куполом - грязным пугалом.
Выйди, милая, под его окно
В клятом саване прокаженного
Прозвени Фоме колокольчиком,
Угости Фому спелым яблочком.
По болоту лица - два болотных огня,
В глазах - благая весть, ряской по коре сыпь.
А Купалова песнь - до осинова пня...
Шел за хутором, ночка темная,
В белой простыни, глаза выколол.
Весь с вопросами, соком клюквенным
Губы выпачкал, волком песню выл.
Сколько Фомку не грей, а душа не легла.
В шкуре волка теплей, чем в тулупе козла.
Ах, купалова песнь, довела-довела...
Псами хаянный, псами порванный,
Смолой политый, в перья вывалян,
Сыпал искрами, разносил собой
В очаге огонь воплем пламенным.
There lived a friend of Thomas - a miserable geek,
The son of three fathers and five sirens;
Pale shoots - in a light way,
And under the dome - a dirty scarecrow.
Come out, honey, under his window
In the sworn leper shroud
Ring Thomas a bell,
Treat Thomas a ripe apple.
In the swamp of the face - two swamp lights,
In the eyes - good news, a rash on the cortex.
And the song of Kupalov - to the aspen stump ...
Walked behind the farm, the night is dark,
In a white sheet, his eyes gouged out.
Whole with questions, cranberry juice
He smoked his lips, howled a song with a wolf.
How many Fomka is not gray, and the soul did not lie down.
The skin of a wolf is warmer than that of a goat's sheepskin coat.
Ah, a song of kupalova, brought, brought ...
Crazy dogs, torn by dogs,
Poured with resin, poured out in feathers,
Showered with sparks
In the hearth of the fire, a fiery howl.