Мыльный пузырь становился Сатурном, светил фонарь.
Сталью звенел размеренный стук колёс.
Я медовые губы твои в ту ночь целовал
И понять не мог, почему по коже мороз...
Я тебя обнимал так нежно, так горячо.
На меня ты смотрела и тихонько смеялась глазами,
А потом положила голову мне на плечо,
И мы, наслаждаясь, молчали.
[Чем решение лучше, тем спонтаннее принято было оно.
Мы немного заблудшие во времени и сезонах,
Мы кусочки не целого, но того одного,
От чего противной становится социальная кома]
Я тебя обнимал... Ты ласкала запястья, пальцы,
Целовала ключицы, проходилась по волосам.
Я тебя обнимал... Ты хотела ещё остаться.
Я же видел всё. Всё понимал.
[Ты живёшь по теории: происходит лишь то, что нужно,
Пустоту что наполнит приятным спокойствием скал]
Я тебя обнимал, оставаясь пред тобой безоружным,
Я тебя обнимал и медовые губы кусал.
Наш Сатурн улетел, фонарь уже не горит.
И тебе пора. Ты не можешь уснуть в объятьях.
Но предвидеть не мог я, что моя девочка спит,
Замерзая в своей кровати.
The soap bubble was becoming Saturn, the lantern was shining.
The measured sound of wheels rang like steel.
I kissed your honey lips that night
And I could not understand why there was frost on the skin ...
I hugged you so tenderly, so warmly.
You looked at me and laughed softly with your eyes,
Then she laid her head on my shoulder
And we, enjoying ourselves, were silent.
[The better the decision, the more spontaneously it was made.
We're a little lost in time and seasons
We are not pieces of a whole, but that one
What makes a social coma disgusting]
I hugged you ... You caressed your wrists, fingers,
She kissed her collarbones, ran through her hair.
I hugged you ... You wanted to stay still.
I've seen everything. I understood everything.
[You live by theory: only what is needed happens,
Emptiness that will fill the pleasant calmness of the rocks]
I hugged you, remaining unarmed in front of you,
I hugged you and bit my honey lips.
Our Saturn flew away, the lantern is no longer lit.
And you have to go. You cannot sleep in your arms.
But I could not have foreseen that my girl was sleeping,
Freezing in my bed