Это не жизнь. Это пепел в твоем сознании.
Что-то за гранью запретного, интересного.
Болью пылают секунды до осознания,
От неживого - хрустального, до железного.
Эта попытка сдаться пылает холодом.
Именно так, и никак, никогда, иначе.
Морят нас всех фиолетовым ныне голодом,
После желают малиновой нам удачи.
Это прощение белое нам не вымолить.
Синие веки горят кислотой соляною.
Жаль, что убитыми вновь из игры мы выбыли.
Алые реки из крови по вкусу пряные.
Взгляды прохожих порою решают многое.
Искры в глазах на тебе застывают инеем.
Сбрось свое платье оборванное, убогое.
Вскрой свои серые вены из алюминия.
Эта попытка не выжить, а пытки вынести.
Это ошибка. Её не решить. Бессмысленно.
Пахнет герберами снег, но ему не вырасти.
Хватит себя убивать постоянно мысленно.
Это ведь наши с тобою от них отличия -
Синестезии признаки невозвратные...
Так сохрани же, хотя бы во знак приличия,
Мятные линии жизни.
Хрустально-мятные.
This is not life. These are ash in your mind.
Something behind the line of the forbidden, interesting.
The pain is burning for seconds before awareness,
From inanimate - crystal to iron.
This attempt to surrender is burning with cold.
Exactly so, and nothing, never, otherwise.
We are sealed with all purple hunger, now,
After Malinova wished us good luck.
This forgiveness is white for us not to pray.
The blue eyelids burn with acid with salt.
It is a pity that we dropped out of the game again.
Scarlet rivers from the blood to taste spicy.
The views of passers -by sometimes solve a lot.
Sparks in the eyes are frozen on you.
Throw your dress ragged, wretched.
Open your gray aluminum veins.
This attempt not to survive, but to torture.
This is mistake. It cannot be solved. It is pointless.
The snow smells of the Herbera, but he can’t grow up.
Enough to kill yourself constantly mentally.
This is our differences with you from you -
Synesthesia are irrevocable signs ...
So save, at least in a sign of decency,
Mint lines of life.
Crystal-miserable.