Мы обрывали провода, ломая крылья
Так себе и не простили бессилие
И не осталось не надежды, не любви, не веры
Только память и пепел...
А он был мой ровесник, как и я 80-го
Жилого западного, пацик без всякого
Греко-римская, Бог не обидел здоровьем
Вникал во все дела с полуслова
Забив на школу, кому нужны эти знания
Старшие приятели, блатные понятия
Он был крепкая порода, не лыком шит
Да уж он мутил реально gangsta shit
Кражи со взломом, налёты на хаты
Подставы, рэкет и в перерывах пати
В 19 женился, на радость маме
Она понадеялась
Ну теперь остепенится парень
Куда там шальные бабки, плюс безноказонность
Блатная романтика, высшая каста
Бывало сдавали нервы, хотелось покоя
Интересно опиум, что это такое
Тем более этого дерьма всегда было валом
Ну ладно давай попробуем, оп уже в баяне
Контроль, черняка в центральную, вата
И на приходе красное мальборо
Ммм...то что надо это нереальное реально
Свари мне ещё на утро этой нирваны
Спустя месяц, он какое-то малине
Колется эфедрином, снимаясь медленным ширевом
Непонятная движка человек на десять
Окна завешены, дневной свет бесит
Короче полгода в таком жёстком режиме
Еб*нячит дозняк, плюс эфидриновая шиза
Чё он творил на кумарах, мама-мия
Готовый пойти на всё, лишь чё то было
Проторчал своё, потом запустил близких
Следом всех подряд сгрузил на весы
Слышал, что он решил подвязать, перекумарил
Видел его на Садовой, вроде всё в поряде
Базарил, что на вокзале Ростов Главный
Лохотрон поставил и мутит с армянами
Через час встретил уже в умате
На одной барыжей хате, у тёти Кати
Затерли под пруху, про великие планы
Покурили плана и разошлись кто куда
Слышал, что он кинул кого-то на большой налич
И на какой-то хате цепанул ВИЧ
Слышал, что его сажали, два два восемь
И на зоне он поверил в Бога и бросил
Его я встретил в клинике, он заехал чуть позже
Меня уже отпустило, а он на серьезной дозе
Кумар на сухую, психотерапия
Сперва крыло, потом чуть попустило
Шаги, дороги, надежды, планы
Наркоманы, видать такая карма
Я трезвится уже где-то полгода
Работа на студии у Юрчика дома
Он в срыв, опять клиника
Опять срыв, опять клиника
Опять срыв, да чёрт с ним
В Питер на десятку, попытаться заново
Говорил мне там будет лучше, я знаю
Пойми у меня ВИЧ, всё не так-то просто
У меня мама и сын почти взрослый
Что нас объединяло мне непонятно
Но я его считал своим братом, реально
У меня серьёзные движения Ростов-Москва
Правильный расклад, музыка
Он в Питер попёр, устроился на работу
Звонил мне пару раз, голос вроде бодрый
У меня тут всё в поряде, братан
Я счастлив, замутил амур с одной мадам
Потом пропал, не звонил мне пару месяцов
Дошли слухи, что он опять куролесит
Звонок. Дрожащий голос его мамы
И тихо так: "Димы не стало"
Он заехал в дурдом на 17-й километр
Думал переболеть там под медикаментами
Встретил в отделении двух торчков с района
Поп*зд*ли, покурили и замутили чёрной
Сорок чеков на троих поверх барбитуры
Одного мутило, двое сразу уснули
Утром в отделение был нереальный кипиш
Двое мертвых и третий еле дышит
Через час и у этого тормознуло сердце
Похороны, поминки и этот текст
Мы обрывали провода, ломая крылья
Так себе и не простили бессилие
И не осталось не надежды, не любви, не веры
Только память и пепел...
We broke the wires, breaking the wings
So-so and did not forgive powerlessness
And there is no hope, no love, no faith
Only memory and ashes ...
And he was my age, as I was 80
Residential Western, pacik without
Greco-Roman, God did not hurt health
Delved into all the business from a half-word
Scoring on the school who needs this knowledge
Senior buddies, thieves
He was a sturdy breed, not sewn
Yeah, he really was really gangsta shit
Burglary, raids on huts
Standings, racket and during the party breaks
In 19 married, on joy mother
She hoped
Well, now settle down guy
Where there are crazy grandmother, plus impunity
Rogue romance, the highest caste
I used to give up nerves, I wanted peace
I wonder what the opium is
Moreover, this shit has always been the shaft
Well, let's try, op already in the accordion
Control, blackberry in the center, wool
And on the arrival of the red Marlboro
Hmmm ... what is necessary is really unreal
Cook me for the morning of this nirvana
A month later, he is some kind of raspberry
It is pricked with ephedrine, acting in slow shir
Incomprehensible engine man on ten
The windows are covered with daylight infuriating
In short six months in such a hard mode
Eb * nyachit doznyak, plus efidrinovaya shiz
Che he worked on the coumaras, mother-mia
Ready to do anything but what it was
Gone his own, then launched close
Next all unloaded on the scales
I heard that he decided to tie up, he re-dressed
Saw him on Sadovaya, like everything is in order
Bazaar, that at the station Rostov Glavny
Scam set and muddies with Armenians
An hour later, I met in umate
At one barges hut, Aunt Katy
Overwhelmed by the pruh, about great plans
We smoked the plan and went
I heard that he threw someone in the big cash
And at some hut snatched HIV
I heard that he was planted, two two eight
And on the zone he believed in God and threw
I met him at the clinic, he stopped later
I already let go, and he is on a serious dose
Kumar dry, psychotherapy
First wing, then a bit
Steps, roads, hopes, plans
Addicts see such karma
I'm sober already about half a year
Work on the studio at Yurchik at home
He is in a breakdown, again the clinic
Again a breakdown, again a clinic
Again stalling, damn it
In Peter on the top ten, try again
Told me there will be better, I know
Understand HIV in me, it's not so easy
My mother and son are almost grown up.
What united us is incomprehensible
But I considered him my brother, really
I have serious movements Rostov-Moscow
The right deal, music
He got to work with Peter, got a job
He called me a couple of times, his voice seemed peppy
I have everything in order, bro
I'm happy, muddied Cupid with one Madame
Then he disappeared, did not call me a couple of months
It has been rumored that he is again kamolesit
Call His mother's trembling voice
And so quietly: "Dima is gone"
He drove into the madhouse on the 17th kilometer
I thought to go there under the medication
I met in the office of two pedestals from the area
Pop * zod *, smoked and fouled black
Forty checks for three over the barbitura
One was sick, two immediately fell asleep
In the morning in the department was unreal kipish
Two dead and the third barely breathes
An hour later, this braked heart
Funeral, commemoration and this text
We broke the wires, breaking the wings
So-so and did not forgive powerlessness
And there is no hope, no love, no faith
Only memory and ashes ...