Семен Гудзенко
Когда на смерть идут,- поют,
а перед этим можно плакать.
Ведь самый страшный час в бою -
час ожидания атаки.
Снег минами изрыт вокруг
и почернел от пыли минной.
Разрыв - и умирает друг.
И, значит, смерть проходит мимо.
Сейчас настанет мой черед,
За мной одним идет охота.
Ракеты просит небосвод
и вмерзшая в снега пехота.
Мне кажется, что я магнит,
что я притягиваю мины.
Разрыв - и лейтенант хрипит.
И смерть опять проходит мимо.
Но мы уже не в силах ждать.
И нас ведет через траншеи
окоченевшая вражда,
штыком дырявящая шеи.
Бой был коротким.
А потом
глушили водку ледяную,
и выковыривал ножом
из-под ногтей я кровь
чужую.
1942
Semen Gudzenko
When they go to death, they sing,
and before that you can cry.
After all, the worst hour in battle is
hour of waiting for the attack.
Minami snow pitted around
and turned black from mine dust.
A break - and a friend dies.
And then death passes by.
Now it's my turn
One is hunting for me.
Rockets asks the firmament
and infantry frozen in the snow.
I think I'm a magnet
that I draw mines.
A break - and the lieutenant wheezes.
And death passes by again.
But we are no longer able to wait.
And leads us through the trenches
stiff hostility
bayonet full of neck.
The fight was short.
And then
jammed ice vodka,
and picking out with a knife
from under the nails I'm blood
someone else’s.
1942