В ночь прожжен знак вершон судьбиной умытой.
Сном молил груз годин разумом мутным сбросить
ярмом с плеча,
Лодкою утлой новый рассвет встречать пойдем!
Бредить в Светозар,
Облаком смелым лучить в догон,
Медлить сном кимар,
Золотом спелым извечь урон
Пойдем!
Как до одури замахнулся гуляка обнять весну.
Подпоясал лыковым ремнем отрепья, солнцем
блеснул -
Только обуглились перья.
Лихой кручиной -
Обрыв овчины белыми сопками стеречь зачином
плечом.
Удар лозиный оплетьями* черными упрямень правит,
Сечет - алыми искрами брызги.
В берег тропами забирает обрывом разлет крыла.
В ночь над тополем ядовитым нарывом гроза цвела.
Утром в ливень руки умыла, остыла, разгон взяла;
Смерила гордыней да гоном** явила оскал щита.
Охват речиной успел толковать в упрек;
Ознобил, мимо горени не увлек.
Слезой горячей обжечь испугалась, а утаила плачень в
горстях -
Только обуглились перья.
At night, the sign of Verkhon was washed up with a fate washed.
A dream prayed Godin’s cargo to clear his muddy mind.
yoke from the shoulder
Boat fragile new dawn let's go meet!
Wandering in Svetozar,
A bold cloud to shine
Procrastinate sleep kimar
Gold ripe burn out damage
Let's go to!
As a fool swung a reveler to embrace the spring.
Belted with a rag with a bast belt, the sun
flashed -
Just charred feathers.
Dashing Krukhina -
Cliff of a sheepskin with white hills
shoulder.
The lap-like braiding blow * stubbornly rules black,
Szhet - red sparks spray.
Wings take off to the shore with cliffs.
On the night above the poplar, a poisonous abscess, a thunderstorm blossomed.
In the morning in the shower I washed my hands, cooled, I took the acceleration;
Measured with pride and rut ** showed a grin on the shield.
Rech coverage managed to interpret in rebuke;
Chills, past the burning did not carry.
I was frightened with a tear of hot, and I hid the lament in
a handful -
Just charred feathers.