Прости за изнасилование своего доверия и остатков сил, прости что пропил мозги, влетев в чертову осень вновь синим. Прости, я правда хочу вновь лететь ввысь, разбиться в тысячи осколков зеркал, стать просто тенью твоих длинных ресниц. И моя колисница жизни сова идет под откос, снова осень, словно суицидников мост, я прыгну однажды вниз, но быстро вознесусь ввысь. Я весь до нитки прокурен, я весь до тика психую, выбрось меня в мусор наших тоскливых московских улиц. Я растаю в градиенте серого цвета, утоплюсь в пустоте одиночества сидя ночью без света, и все кто ушел из жизни, я скоро передам всем приветы вам. Я три года ищу ответы почему я заслужил умирать от тоски каждый день, почему я так молод а уже нету половины тех кто мне дорог, разбить свое сердце, раздать осколки людям на улице в закрытом конверте. Ведь его будут вечно жарить черти на вертеле, я знаю, что смерти не существует. Мой город один большой улей, склеенный бережно клеем из разрушенных грез. Каждый раз проходя изьезженный путь от родильного отделения до у гроба черных роз. Расстояние жрет меня, доктор, выпишите мне обезболивающее, срочно. Мои нервы горят как сентябрь, пожар желтых листьев, от алкоголя прощание с почками. Переживая приступы депрессии ночью, молчанием кричать мольбы о пощаде. Ведь в твоих словах порою отравлющих веществ даже больше чем в яде. Я устал врать себе, устал каждый раз падать, вставать. Я устал от того что ты так далеко что даже не могу я обнять. Зато спустя месяца я стал понимать что никогда не забуду. И если суждено умереть, то я умру счастливым, пап, не скучай, скоро буду.
Forgive me for raping my trust and the remnants of strength, I'm sorry that I drank my brains, flying into the fucking autumn again blue. Forgive me, I really want to fly up again, break into thousands of splinters of mirrors, just become a shadow of your long eyelashes. And my colic of the owl's life goes downhill, again autumn, like a suicidal bridge, I'll jump down one day, but quickly ascend. I'm all smokeless, I'm crazy to teak, throw me into the garbage of our dreary Moscow streets. I melt in a gradient of gray color, drown myself in the emptiness of solitude sitting at night without light, and all who passed away, I will soon convey to all the greetings to you. I've been looking for answers for three years why I deserve to die of anguish every day, why I'm so young and already there are not half of those who are dear to me, break my heart, give pieces to people on the street in a closed envelope. After all, it's always fucking devils on a spit, I know that death does not exist. My city is one big beehive, glued carefully with glue from ruined dreams. Each time, passing the journey from the maternity ward to the grave of black roses. Distance gorges me, doctor, write me an anesthetic, urgently. My nerves burn like September, the fire of yellow leaves, from alcohol farewell to the kidneys. Surviving bouts of depression at night, silently shouting pleas for mercy. After all, in your words, sometimes more poisonous substances are even greater than in poison. I'm tired of lying to myself, tired every time to fall, get up. I'm tired of the fact that you're so far away that I can not even hug. But after a month I began to understand that I will never forget. And if it's fated to die, then I'll die happy, Dad, do not be bored, I'll be right there.