Хочется мне сказать, панове, что такое есть наше товарищество. Вы слышали от отцов и дедов, в какой чести была земля наша: и грекам давала знать себя, и с Царьграда брала червонцы, и города были пышные, и храмы, и князья, князья русского рода, свои князья, а не католические недоверки. Все взяли бусурманы, все пропало. Только остались мы, сирые, да, как вдовица после крепкого мужа, сирая, так же как и мы, земля наша!
Вот в какое время подали мы, товарищи, руку на братство! Вот на чем стоит наше товарищество! Нет уз святее товарищества! Отец любит свое дитя, мать любит свое дитя, дитя любит отца и мать. Но это не то, братцы: любит и зверь свое дитя. Но породниться родством по душе, а не по крови может один только человек. Бывали и в других землях товарищи, но таких, как в Русской земле, не было таких товарищей…
Знаю, подло теперь завелось на земле нашей; думают только, чтобы при них были хлебные стоги, скирды да конные табуны их, да были бы целы в погребах запечатанные меды их. Перенимают черт знает какие бусурманские обычаи; гнушаются языком своим; свой своего продает, как продают бездушную тварь на торговом рынке…Но у последнего подлюки, каков он ни есть, хоть весь извалялся он в саже и в поклонничестве, есть и у того, братцы, крупица русского чувства. И проснется он когда-нибудь, и ударится он, горемычный, об полы руками, схватит себя за голову проклявши громко подлую жизнь свою, готовый муками искупить позорное дело. Пусть же знают они все, что такое значит в Русской земле товарищество! Уж если на то пошло, чтобы умирать,- так никому ж из них не доведется так умирать!.. Никому, никому!.. Не хватит на то у них мышиной натуры их!
I would like to say, Panov, that this is our partnership. You have heard from our fathers and grandfathers what honor our land was: both the Greeks let themselves be known, and Chervonets took from Constantinople, and the cities were magnificent, and temples, and princes, princes of the Russian kind, their princes, but not Catholic untruths. All took busurmany, everything is gone. Only we remained, sirye, yes, as a widow after a strong husband, siraya, as well as we, our land!
That is the time when we, comrades, have given a hand to the brotherhood! That is what our partnership stands on! No bondage is holier than camaraderie! The father loves her child, the mother loves her child, the child loves the father and mother. But this is not that, brothers: he loves his beast and his child. But only one person can marry relatives, not blood. There were comrades in other lands, but there were no such comrades like in the Russian land ...
I know, meanly now wound up on our land; they think only that they have bread sticks, rye and horse herds, so that their honey will be sealed in the cellars. Adopt the devil knows what Busurman customs; they shun their tongues; he sells his own, as a soulless creature is sold on the trading market ... But the latter has a pod, whatever he is, even though he has completely lost himself in soot and worship, he also has a little bit of Russian feeling. And he will wake up sometime, and he will strike, miserable, on the floors with his hands, seize his head by cursing his loud vile life, ready to atone for the shameful affliction. Let them know all that is a partnership in the Russian land! Well, if it comes to that, to die, - so no one of them will ever happen to die like this! .. No one, no one! .. That’s not enough of their mouse nature!